Банда Тэккера

Когда арестованных отвели вниз, Джус подошел к тюремной машине, занес даже ногу на подножку, но вдруг остановился, снял ногу с подножки и обернулся. Собравшаяся толпа заполнила тротуар и тесным кольцом окружила машину. Обычно полисмены выводили арестованных по одному, но Иган боялся вмешательства толпы, и не хотел оставлять арестованных в вестибюле. В Гарлеме бывали случаи, когда негры пытались помешать аресту. В полицейских летели бутылки с крыш, а толпа бросалась отбивать арестованных негров. Поэтому Иган погнал своих пленных гуськом через толпу.

Когда Джус, шедший одним из первых, остановился, задние наскочили на него. Он обернулся, но Баджли, стоявший тут же, подтолкнул его:

— Эй, ты, толстяк, поторапливайся!

— Мне надо переговорить с вами. — Мясистое, побледневшее лицо Джуса было нахмурено.

— Поговоришь в машине.

Джус замотал головой.

— Я не могу, — сказал он, с трудом выдавливая из себя слова, и повернул обратно к тротуару.

Бауер стоял за ним, и Джус, как слепой, налетел на него. Бауер вскрикнул, попятился назад, потом, нагнув голову, обежал Джуса и вскочил в машину. Когда Бауер звонил в полицию, он и не подумал о Джусе. Он не вспоминал о нем до этой минуты. Джус почувствовал, как Бауер задел его, видел его пальто, но самого Бауера не видел, словно мимо него пронесся не человек, а кусок материи.

Баджли побежал назад вдоль шеренги, чтобы перехватить Джуса. Он вытащил револьвер.

— Эй, ты, полезай в машину!

При виде револьвера толпа подалась назад, и началась давка. Арестованные сбились в кучу и попятились, дрожа от страха. Несколько человек из толпы, стоявших с краю, бросились бежать. Они бежали со всех ног, с громким топотом. Джус остановился, как вкопанный, и посмотрел на револьвер. Он широко открыл рот и снова закрыл его.

— Я не шучу, толстяк, — сказал Баджли, направляя дуло на Джуса.

Джус снова открыл рот, но не мог произнести ни слова. Он еще несколько раз безуспешно пытался заговорить. Шея его вздувалась и дергалась, но он так ничего и не сказал.

— Марш в машину, — сказал Баджли, — или я из тебя дух вышибу.

Джус поднес руку ко лбу и потер его. Он снова широко раскрыл рот, потом закрыл и топнул ногой. Подбежало двое полисменов, они подхватили его под мышки, повернули и поволокли к машине, но он упирался ногами в мостовую и сопротивлялся изо всех сил. Полисмены отдирали его громоздкое тело от земли, а один ткнул его ногой под колено.

Иган стоял в дверях дома, отсчитывая арестованных; теперь он протолкался вперед.

— Посади сначала остальных, — сказал он Баджли и повернулся к арестованным.

— Давай, — сказал он. — Давай! Давай! Ходят, как сонные. — Делила стояла к нему ближе всех, он схватил ее за плечи и с силой толкнул. Она покачнулась и чуть не упала лицом на мостовую. — Ну, живей, потаскуха, — понукал он. — Давай, пошевеливайся. Живей, живей, живей!

Джус не двигался. Оба полисмена держали его, а он стоял, упершись каблуками в мостовую. Арестованные гуськом торопливо обходили его и исчезали в машине.

— Ты что это? — спросил Иган.

Мистер Мидлтон высунул свое розовое лицо из машины.

— Позвольте, я объясню, — сказал он.

— Куда лезешь! — заорал Баджли. Он замахнулся револьвером, вскочил на подножку, втолкнул Мидлтона в машину и захлопнул дверцу.

— Я не могу ехать в этой машине, — сказал Джус.

— К сожалению, лимузина у нас нет, — ответил Иган.

— Я поеду на метро.

— Ты думаешь, это пикник?

— Я ведь не отказываюсь ехать с вами. Дело не в этом, только отправьте меня на метро или пешком.

Иган отстегнул от пояса наручники.

— Дай сюда правую руку.

— Со мной был несчастный случай! — отчаянно вскрикнул Джус. — В машине мне делается плохо.

— Дай руку.

Джус протянул руку, и Иган надел на нее наручник.

— Я, право, не могу, начальник! — кричал Джус. — Честное слово, со мной делается плохо в машине.

— Об этом раньше надо было думать, — сказал Иган. Теперь, когда наручники были надеты, он чувствовал себя куда увереннее. — Мы не можем делать исключения, я должен поступить с тобой по закону, как со всеми.

— Со мной ужас что делается после того несчастного случая.

— Несчастных случаев у нас не бывает, — сказал Иган, — мы ездим осторожно.

Иган потащил Джуса за наручники к машине, и тот поплелся за ним, словно бык, которого ведут на убой.

— Я просто не могу. — Джус отчаянно замотал толовой. — Вы сами увидите, не могу. — Он говорил торопливо. Его маленькие глазки затуманились мукой, лоб наморщился. — Я ничего не могу поделать с собой. Вот увидите. Не могу.

Баджли все еще держал в руке револьвер. Сегодня в его бизнесе выдался утомительный денек. Он взялся за ствол револьвера и рукояткой с размаху ударил Джуса по спине.

— Это тебе поможет, — сказал он.

От удара Джус согнулся, сделал, спотыкаясь, несколько шагов, потом остановился и повернул к Баджли свое большое страдальческое лицо.

— Нет, не поможет, — сказал он. — Вот увидите. Просто я не могу, как бы ни старался.