Банда - 2

- Неужели все так сурово, - повторил Пафнутьев, но уже без вопроса.

- Скажу тебе, Павел Николаевич, еще одно... - Невродов наклонился к столу, чтобы быть ближе к Пафнутьеву, и проговорил чуть слышно, - Сысцов так просто Байрамова не отдаст. Анцыферова отдал, а его - нет.

- Это догадки, или есть основания?

- Областному прокурору не положено опираться на догадки, - Невродов встал, подошел к двери, выглянул в приемную и, закрыв дверь плотнее, вернулся к своему столу. - Так что? Ты не хочешь поменять цель?

- Авось! - Пафнутьев махнул рукой, как бы отбрасывая все страхи, которыми пытался остановить его Невродов, - Павел Николаевич... Мы с тобой с некоторых пор стали вроде соратников по борьбе... Или по интригам, называй наше сотрудничество, как знаешь. Но я стараюсь быть верным соратником. В данном "случае моя верность по отношению к тебе заключается в том, что я честно и откровенно предупреждаю тебя о грозящей опасности.

- Это не так уж мало, - неуверенно проговорил Пафнутьев, чтобы как-то откликнуться на торжественные слова Невродова.

- Я знаю, что это и не много... Не надо мне подыгрывать. Ладно, скажу... Однажды я по неосторожности и самонадеянности ткнулся в его владения...

- Во владения Байрамова?

- Да. Именно.

- И что же?

- Моя дочка не вернулась из школы домой.

- Похитили?

- Называй, как знаешь. Ее не было всю ночь. Ученица десятого класса. Невинное домашнее создание.

- Так, - крякнул Пафнутьев. - Ваши действия?

- Никаких действий. Я молчал. Не поднимал ни милицию, ни омоновцев. Я даже не позвонил никому, хотя знал, что есть люди, которым я могу позвонить. Ты тоже знаешь эти телефоны. Не позвонил. Утром позвонили мне... Я уже ждал этого звонка. "Ну и что? - спрашивает меня молодой голос с южным акцентом. - Как будем жить дальше?" "Мирно будем жить", - ответил я, потому что за всю ночь не смог придумать другого ответа. "Поверим на слово, ответили мне. - Через час девочка будет дома. И совет... Не надо, папаша, подвергать ее таким испытаниям. Она у вас ребенок впечатлительный..." Через час действительно подъехала машина... Такси. Маша вышла из машины и направилась к дому. И уже в подъезде потеряла сознание. Неделю молчала. Сейчас это другой человек... Больше я не подвергаю ее таким испытаниям, Невродов быстро взглянул на Пафнутьева из-под бровей, словно желая убедиться, что тот все услышал и все понял.

- Круто, - обронил Пафнутьев.

- Больше я не хочу подвергать ее таким испытаниям, - повторил Невродов. - По правилам я могу играть с кем угодно, что бы ни было на кону и как бы ни были малы мои шансы. Но без правил - я пас, - он посмотрел на Пафнутьева с явной беспомощностью.

- Я не знал об этом.

- Об этом никто не знает, кроме тебя. Надеюсь, и не узнает, да, Павел Николаевич?

- Договорились.

- Что скажешь?

- У меня нет дочки, - ответил Пафнутьев.

- Если потеряешь осторожность, если поднимешься из окопов... То у тебя ее и не будет.

- Авось. Я знаю одну очень приличную женщину, которая не откажется помочь мне обзавестись дочкой.

- Шутка, да? Рисковый ты мужик, Павел Николаевич... Хорошо, что я не поддержал Сысцова и не вселил тебя в прокурорский кабинет. А то не знаю, чем бы все и обернулось...

- Да, это было правильное решение. Теперь у меня развязаны руки.

- Развязаны, говоришь? Но ты уже побывал в их власти? И руки у тебя там, как мне помнится, были не очень свободны, они не были развязанными.

- За мной ответный ход.

- Ты его уже сделал.

- , Анцыферов? - спросил Пафнутьев.

- Да, это достаточно сильный ход.

- Валерий Александрович... Ну и что с того? Ну, сильный ход, ну очень сильный... Их ферзь безнаказанно гуляет по всей доске. Давайте так договоримся... Вы уходите в сторону? Ваше право. У вас есть для этого основания и не мне сомневаться в правильности такого решения. Принимается. Один вопрос - мешать не будете?

- Готов даже помогать. Помогать, но не участвовать.

- Это прекрасно!

- Ты в опасной зоне, Павел Николаевич. Скажу тебе и следующее. Не исключено, что этот наш разговор вскоре станет известным и Байрамову. Ты понимаешь, что это значит?

- Не от меня.

- Это неважно.

- Как же они вас запугали, Валерий Александрович... Вы не доверяете собственным телефонам?

- Ты в опасной зоне. - повторил Невродов.

- Я уже где-то слышал эти слова... И начинаю привыкать.

- А вот это уже самое страшное в твоем положении - начать привыкать.

- Авось, - третий раз за время разговора повторил Пафнутьев и поднялся.

- Ни пуха, - пожелал Невродов.

- К черту! - весело ответил Пафнутьев, но заныло, заныло у него в душе, как было с ним однажды в далекой юности, когда пришлось ему прыгать с парашютом. Он почувствовал провал, бесконечный провал под ногами и где-то далеко внизу - желанную, недоступную землю, на которую можно стать обеими ногами и ощутить твердую, надежную почву. Но до нее еще надо было лететь и лететь. И дай Бог, если раскроется парашют.

***