Банда - 2

Резкий телефонный звонок оборвал трепетные воспоминания Халандовского и он с некоторой опаской взял трубку.

Звонил Пафнутьев.

- Спишь? - спросил он.

- Какой сон, Паша... Какой сон.

- Бодрствуешь?

- Тоже нет... Странное сумеречное состояние... Девушки вспоминаются...

- Это прекрасно. К бою готов?

В ответ Халандовский так тяжело, так безысходно вздохнул, что Пафнутьев сразу понял его состояние.

- Держись, Аркаша! Держись!

- Ты меня, Паша, конечно, извини, но я чувствую себя подонком. В прямом и полном смысле слова.

- Это пройдет.

- Не знаю, может быть, и пройдет... А может, и нет. Мне не приходилось вот так внаглую предавать человека. Какой он ни подлец, какая он ни сволочь, но я! Паша, а я - кто? Понимаешь? Поступая так, подсовывая ему эту куклу, я тоже, получается, не лучше! Более того, хуже!

- Ты все перепутал, Аркаша. Ты в петле. А он стоит рядом и ждет удобного момента, чтобы вышибить из-под тебя табуретку.

- Паша... Я могу обмануть покупателя и без его разрешения взять у него десять грамм колбасы... Он не похудеет от этого, он даже здоровее будет, потому и колбаса наша для здоровья вредна. Но вот так, сознательно, продуманно, целеустремленно посадить человека за колючую проволоку...

- Ты предпочитаешь сам сесть вместо него?

- Я не о том...

- А ты знаешь, сколько он посадил? Невинных! Знаешь?!

- Зачем мне это знать... Я о себе говорю, а ты о нем талдычишь.

- Ладно, - оборвал Пафнутьев стенания друга. - Поговорим об этом вечером. А пока один вопрос...

- Hy? - слабым голосом произнес Халандовский.

- Ты готов?

- Я пойду на это, Паша. Все сделаю так, как договорились.

- Ты тверд?

- Конечно, нет... Но все исполню наилучшим образом.

- Все приготовил?

- Как и договаривались.

- Это прекрасно! - Пафнутьев своими возгласами пытался как-то расшевелить Халандовского, но тот пребывал в устойчивом печально-обреченном состоянии. - Слушай меня внимательно. И не говори потом, что не слышал. К тебе придет человек. И скажет, что он от меня.

- Понял, - кивнул Халандовский.

- Ты дашь ему бомбу, которую приготовил. И он сделает на ней кое-какие пометки. Понимаешь, о чем я говорю?

- Как не понять... - грустно проговорил Халандовский. - Технология эта мне хорошо знакома.

- До скорой встречи! - с подъемом произнес Пафнутьев и положил трубку.

- Будь здоров, дорогой, - пробормотал Халандовский уже по дороге в ванную. - Удачи тебе, дорогой... И долгих лет жизни. И мирного неба над годовой...

Когда через час в дверь позвонили, Халандовский был уже в халате и мокрые его волосы свисали на лоб, на уши, придавая выражение еще более горестное. На пороге стоял человек в сером плаще, мокрой кепке и со стареньким дипломатом. Он смотрел на Халандовского требовательно и улыбчиво.

- Я не заблудился? - спросил незнакомец.

- Проходите.

Гость разделся, оставив в прихожей мокрую одежду и прошел в комнату. Был он моложав, почти лыс, но взглядом обладал быстрым и острым. Сев к столу, чемоданчик поставил у ног, выжидательно посмотрел на Халандовского.

- Простите... Вы от кого? - решился задать вопрос Халандовский.

- Мне ведено сказать, что я от Пафнутьева.

- А на самом деле от кого?

- Других фамилий не будет. Пусть останется... Глубокой тайной, как поется в песне.

Халандовский вздохнул, взял с полки завернутые в газету деньги и положил на стол. Гость удовлетворенно кивнул, развернул газету.

- О, так много не надо, - он отобрал пять купюр, остальные вернул. Халандовский опять сунул деньги в какую-то щель между книгами, стопками, коробками. А гость тем временем достал из чемоданчика свои принадлежности и занялся деньгами. Халандовский не стал проявлять любопытства и сел в кресло за спиной гостя. Теперь у него была возможность внимательно его рассмотреть. Мокрые внизу штанины, заношенный костюмчик, да и постричь его не мешало бы, подравнять пучки волос за ушами. Но почувствовал в нем Халандовский и стальную пружину. В этом человеке не было колебаний, раздумий, сомнений. Он четко и с каким-то внутренним убеждением выполнил свою работу - пометил деньги, написав на них два слова - "взятка прокурору", потом деньги и газету, в которую они были завернуты, присыпал порошком из штуковины, похожей на перечницу.

- Вот и все, - оказал человек, поднимаясь. - Положите эти купюры не сверху, а в глубь пачки. Отсчитайте пять-десять чистых и после них положите эти вот грязные, - человек улыбнулся неожиданно простодушно. - Не вздумайте заменить газету. Деньги должны быть именно в этой. Вопросы есть?

- Они не слипнутся?

Вместо ответа человек похлопал Халандовского по руке, улыбнулся подбадривающе.

- Все будет в порядке.

- Может, обсохните? Выпьете чего-нибудь? - С удовольствием. Но не сейчас. В следующий раз. У нас еще будет возможность.

- Ну, что ж... Всего доброго.

- Мы с вами сегодня еще увидимся.

- Да? - удивился Халандовский - Где?

- Где надо, - улыбнулся гость и, пройдя в прихожую, быстро оделся, оглянулся на Халандовского, неприкаянно стоявшего в проходе, прощально махнул рукой и вышел. Только дождавшись щелчка замка, он отпустил дверь и Халандовский услышал быстрые удаляющиеся шаги.