Банда - 2

- Это от него не зависит, это от организма. Как природа-мама определит, так и будет. А мы со своими жалкими потугами во что-то вмешаться, что-то изменить, ускорить, замедлить... Можем только помешать. Он чувствует, что прежний наркотик кончился, действие его ослабло, но боится себе же признаться в этом. Ему кажется, что здесь есть что-то нехорошее. Он ошибается. Тут все нормально. Так и должно быть. И никак иначе.

- Павел Николаевич, - проговорила Вика каким-то другим тоном, скажите лучше... Как вы поживаете? Что вас тревожит, что радует, что тешит?

- На все твои вопросы отвечаю одним словом - А мои. Твой сосед. Меня радует, что удалось познакомиться с ним довольно плотно, но меня тревожит то, что некоторые люди, - он поднял глаза к потолку, выпустили его... Напрасно. Ох, напрасно. Но меня тешит полная неопределенность - они не знают, как им быть дальше... Ну, да ладно. А тебя он не тревожит?

- Пока нет... Пропал куда-то. Вся компания съехала с квартиры. Тишина.

- Они в самом деле съехали или просто затихли?

- Съехали. Я на их двери укрепила волос... Если бы дверь хоть раз открылась, я бы сразу это поняла. Не открывалась. Мой волос все эти дни остается на месте.

- Легли на дно, - сказал Пафнутьев с огорчением. - Ну, ничего, проявятся, крючок мы забросим уже сегодня вечером. Клюнут. Или лучше сказать - проклюнутся. Тебе не хочется поменять квартиру? Я бы мог посодействовать?

- И это советуете вы? Начальник следственного отдела?

- Да, Вика. Это советует тебе начальник следственного отдела. Человек, который кое-что знает.

- А им вы не хотите посоветовать поменять квартиру? Посодействовать в этом? На более удобную, с зарешеченными окнами, с хорошей охраной, с регулярной кормежкой? А, Павел Николаевич?

- Именно над этим и работаю.

- Успешно?

- Очень.

- Тогда я остаюсь в своей квартире.

- Смотри, Вика... Мне бы спокойней спалось, если бы я знал, что ты не рядом с ними...

- Павел Николаевич! - весело рассмеялась Вика. - Вы вынуждаете меня говорить неприличные вещи... Мне бы тоже спокойней спалось, если бы я знала, что вы рядом! Игра слов, да?

- Видишь ли, - смутился Пафнутьев и довольно заметно покраснел, - в каждой шутке есть только доля шутки.

- А все остальное? Правда?

- Да. Шутка - это только форма. А содержание... Содержание остается неизменно суровым. У меня тоже напрашиваются игривые слова... Но мне не хотелось бы их произносить игриво... А то мы все шутим, шутим, все боимся, как бы нас всерьез не приняли, как бы...

Резкий телефонный звонок прервал Пафнутьева.

- Слушаю, - сказал он уже другим голосом, суховатым и требовательным.

- Тут опять наш приятель не очень хорошо себя ведет, - Пафнутьев узнал голос стукача Ковеленова.

- Ив чем это выражается?

- Зверское избиение без видимых на то оснований, - помолчав, ответил Ковеленов. - Не знаю, выживет ли...

- Кто? - недовольно спросил Пафнутьев. Что-то не нравилось ему в сегодняшнем разговоре со стукачом, что-то настораживало. Ковеленов явно выпадал из своего обычного чуть снисходительного насмешливого тона Впрочем, это могло объясняться и необычностью обстановки, неудобством расположения телефонной будки, мало ли чем еще...

- Жертва, - ответил Ковеленов напряженным голосом. Обычно он говорил легко, как бы слегка посмеиваясь и над собой, и над той таинственностью, к которой прибегали оба, скрывая ото всех на свете свою связь, свое сотрудничество. Так уж у них установилось с самого начала - даже самое важное сообщать походя, бесцветным голосом, с улыбкой, а то с этакой кривоватой ухмылкой, какая бывает у людей, жалующихся на несварение желудка, запор или еще какую-нибудь хворь, о которой-то в приличном обществе и сказать неловко.

- Я там нужен? - спросил Пафнутьев.

- Решайте... Думаю, для общего образования и не помешает... А там уж вам виднее, как оно и что...

Пафнутьев все больше настораживался. С одной стороны сам звонок говорил о том, что Ковеленов продолжает работать, сообщает ему о местонахождении человека, которого он ищет, и в то же время в его словах явно звучало какое-то несмелое, замаскированное предостережение.

- Из наших там есть кто-нибудь?

- Есть... Но они, по-моему, не знают как им поступить, как жить дальше...

- Они его взяли?

- Повода не находят. Вот если помрет, или еще чего пострашнее с нею, то есть, с жертвой случится, тогда, глядишь, и это самое... - продолжал мямлить Ковеленов.

- Мне кого-нибудь прихватить с собой?

- Не помешает, хотя хватает тут вашего брата, - ответил Ковеленов с легкой, но четко услышанной заминкой. И Пафнутьев еще больше озадачился такая заминка проскакивает, когда человеку кто-то подсказывает, что говорить.

- Ты там один?

- Нет.

- Кто еще?

- Да много разных...

- Кого много? Твоих ребят, моих, случайных?

- Всех хватает.

- Ничего не понимаю! - резко сказал Пафнутьев в трубку.

- Я тоже.

- А сам-то ты не попался?

- Трудно сказать...

- Даже так... Хорошо... Еду.

- Может не стоит? - произнес Ковеленов странно вымученным голосом и этим окончательно сбил Пафнутьева с толку.

- Приеду разберусь. Откуда звонишь?