Балтиморская матрёшка

Я шел мимо, а они стояли, следя за мной одними глазами. Не отрываясь. Лишь иногда кто–то кидал быстрый взгляд вбок — на дверь с календариком, будто боялся, что дверь могла пропасть, — и тут же снова на меня.

Добравшись до каюты, я захлопнул дверь и прижался к ней спиной. Господи…

Но вон — край кровати и на ней Батый. Вон и Лис. Он сидел на кровати, безвольно ссутулившись. Глядел куда–то в угол тупым взглядом.

— Лис?..

Он поднял на меня убитый взгляд.

— А, Мессир… Хорошо, хоть ты вернулся…

— Ты говорил с ними? Что происходит?

Но Лис лишь пожал плечами. Он качал головой и тер виски.

— Лис! Да что с тобой!

— Все, никакой я нахрен больше не Лис… Сдулся Лис. Был, был, — да весь вышел. Не могу подлезть ни в одну из их стаек. Смотрят на меня — как собаки на волка. Разве что глотку перегрызть не пытаются… Впрочем, я бы не поставил и ломаный грош на то, что они не вцепятся мне в глотку уже ночью…

— С чего это?

— Хрен их знает… Я думал, у них в головах опилки, но у них, оказывается, там стальные стружки… Если меня слух не подвел, у второй каюты шептались… — Он вдруг вскинул голову, посмотрел на меня с дикой надеждой: — Слушай, а давай все вместе уйдем к психологу? Пусть он нас ведет по своему начальству? Только бы подальше от этих…

Лис осекся, глядя на меня.

Батый побледнел.

— Что?.. — шепнул Лис одними губами.

— Нет никакого психолога, Лис… Никого нет…

Туз и Пацак вернулись в нашу каюту после отбоя. Распахнув дверь, окатив нас светом из коридора, долго стояли там, вглядываясь…

Наконец Туз зашел и сразу плюхнулся на свою койку, не раздеваясь. Пацак же сделал шаг, и снова замер, с опаской оглядывая нас…

— Дверь закрой! — прошипел Лис.

— Нет! Пусть свет, чтобы было видно… — силуэт Пацака повернулся в профиль, поднял голову к календарику на двери.

— Либо закрой дверь, либо выметайся.

С явной неохотой Пацак прикрыл дверь. В темноте скрипнула его кровать.

— Туз… — позвал Лис. — Ту–уз!

— Чего тебе?

— Туз, чего вы там, в коридорах?.. Будто ждете?..

— А вы сами разве не понимаете, к чему все идет?

— Что–то надвигается… — прошептал Пацак. — Совсем скоро… Разве не чувствуете?

— Не сходите с ума! — сказал я.

— Туз, ну ладно — Пацак, — сказал Лис. — Ладно Бюрг и его стая… Но ты–то должен понимать, что…

— Да это вы — сектанты! — вдруг яростно бросил Туз. — Вам в детстве нарассказали, что мир плоский и держится на трех слонах: на всесильных спецслужбах, тайном оружии и плохих американцах, — а вы и верите! Даже сейчас, когда вам из космоса привезли фотографию круглой Земли и под нос сунули, — все равно продолжаете молиться на своих трех слонов! По–прежнему все валите на происки злых пиндосов, да?

— А игры? — осторожно заметил Батый. — Зачем нас заставляли играть столько времени?

— Да чтобы отвлечь!

— А плакаты в столовой на ту же тему? — спросил Лис. — Тоже чтобы отвлекать? Только не слишком ли изощренно они продуманы для этого?.. Допросы про пиратские диски…

— Н–не знаю… Может быть, и не просто так это все… Только совсем не так, как ты себе это представляешь!

— А как?! Как могут быть связаны пиратки — и твои человекокоровы, которые вдруг поумнели, и захотели выбраться из коровника?!

— А так! Если коровы в одном углу коровника в самом деле поумнели… Сначала они не сами бросятся на волю, а подговорят сбежать коров из дальних стойл… Чтобы проверить, не разозлятся ли хозяева? Американцы первыми просекли про них. Но решили пока своих людей массово не разлочивать. Кто знает, что будет с теми, кто прозреет, — когда они заметят, что прозревшие ведут себя как–то не так? Вот американцы и решили пока… Разведку. На чужой территории… То, что есть в играх — оно не зомбирует. Наоборот, это как антивирус. Ставит заплатку на глюк, который вшит в каждого из нас с младенчества. Американцы просто хотят узнать, как на прозревших людей будут реагировать они…

— А этот бункер?! А наши военные?!

— Это не бункер! И не наши военные, как ты не поймешь! Здесь вообще нет людей — кроме нас! Это их лаборатория… Тебе только кажется, что это наши военные… Они так маскируются… Заметили, что американцы что–то мудрят… И теперь пытаются понять, насколько опасны для них эти разработки… Насколько больше мы сможем видеть…

— Туз, не сходи с ума…

— Да это вы сошли с ума, еще в детстве!

— А календари? — спросил Батый.

— Что — календари?! — огрызнулся Туз.

— Почему вы стоите под ними, как под иконами? Смотрите на них, будто ждете откровения.

— Просто забавные рисунки! Что, нельзя?! Мне вот и запах роз нравится — и что теперь? Это тоже подлые американцы для чего–то выдумали?!

— И еще они — надежные, вот, — смущенно сказал Пацак. — Возле них спокойно… Словно кусочек дома… Им доверяешь… Я теперь только под календариком себя и чувствую спокойно…

— Кстати, да! — сказал Лис. — Молодец, Пацак. Чуть не забыл…

Скрипнула кровать, затем в темноте что–то клацнуло.

— А! — вскинулся Пацак. — Что это?!

Звук был такой, будто стальной крот грыз стену нашей каюту, да не просто грыз, а уже прогрыз, уже из стены вылезал…

— Дверь?! — вопил Пацак. — Это в дверь?!

— Тихо, тихо… — проговорил Лис. — Вы что? Тихо же все…