Баловень судьбы

- Как ты мне надоел, какая приставучая галлюцинация! - Я сунул руки в карман, нащупывая сигареты и спички. - Когда у вас здесь завтракают? Чем кормят душевнобольных? - Я вспомнил, что сегодня должны играть "Спартак" и "Вердер". - Телевизор здесь разрешают смотреть тихим?

Дед странно взмахнул руками, словно отгонял что-то от себя:

- Твои заклинания в нашем мире не действуют.

Это меня позабавило.

- Так ты - Защитник?

- Ну, какой настырный! Защитник я, Защитник! - устало ответил я, чтобы только от меня отвязались.

Дался ему этот защитник.

Старик заулыбался. "Зубы желтые, но здоровые, - отметил я про себя его клыки, - наверное, вставные". Я достал пачку "Космоса", надо же, хоть здесь повезло, почти целая. Сунул сигарету в рот. Дед насторожился. Сейчас попросит закурить, подумал я.

- Ты сможешь помочь принцессе? - спросил старик.

- А тебе-то что?

- Она сейчас очень расстроена и может нам отрубить головы! - ответил Звездочет.

Спичка замерла у коробка.

- Что ты сказал?

- Она может приказать королевскому палачу отрубить нам головы, повторил Звездочет. - Но, если ты великий воин...

Опять бред - я чиркнул спичку и прикурил.

Старик осекся на полуслове. Мгновение он принюхивался и смотрел, как я выпускаю дым - я нарочно выпустил в его сторону. Затем он с криком "Демон"!!! - бросился к двери. Я пожал плечами и злорадно подумал: "Давно бы так". Наверное, очень трудно приходится врачам в психушке.

4

МЕЧТА СТАТЬ ГРАФОМ

Я успел сделать две затяжки, когда за дверью послышался шум. Звякнуло железо. "Кастрюли, - отметил я, - принесли завтрак". Дверь жалобно заскрипела, словно спрашивала разрешение - можно ли им войти. Я закрыл глаза - ну вот, все встало на свои места, сейчас я услышу крик медсестры о том, что в палате не курят. Я поспешил спрятать сигареты и спички в карман джинсовки и застегнул его на молнию. Когда открыл глаза, понял, что все осталось по-прежнему. Передо мной возвышались два бородатых стражника, а может, я не узнавал санитаров? Неужели я буйный? Стражи были с ног до головы закованы в латы. Открытые забрала шлемов, а в расширенных глазах таится ужас, какие-то безумные медбратья, впрочем, в такие места нормальных не брали. Древки с железными наконечниками их коротких копий почему-то были направлены мне в живот. Это мало похоже на шприцы, я с опаской посматривал на них. Меня это тоже нервировало и пугало - неопытные какие-то санитары, но, подобно тибетскому ламе, я старался сохранять спокойствие и даже пытался им дружески улыбаться. Мы сохраняли стоическое молчание, дверь на сквознячке слабо поскрипывала. В коридоре опять раздался шум, приближалась торопливо целая процессия, я слышал ее многоголосие. "Консилиум", - прикинул я.

В комнату ворвалась ОНА!!! Для такого юного возраста она не должна был быть главным психиатром. "Звездочет" упоминал принцессу, она вполне подходила для этой роли. Невысокая, но воздушная и стройная, в простом голубом платье, стянутым в талии золотым пояском. Длинные, белокурые волосы завиваясь ниспадали на плечи и даже доставали своими концами до золотого пояса. На голове ее волосы были перехвачены золотым сияющим обручем. Тонкое, красивое лицо, губки алым сердечком и огромные, сопоставимые с изумрудным малахитом глаза. В них читались сила и власть. Они говорили: "Как захочу, так и будет!"

Мне очень даже нравятся блондинки, я прикинул, что старше ее может быть лет на шесть - пустяковая разница - и, чем черт не шутит?! О таких можно только мечтать, это красота восходящего солнца, кристального лесного озера, окруженного фантастическими цветами, это ночное видение, которое исчезает с первыми лучами солнца, но потом преследует вас всю оставшуюся жизнь. Но еще в этом лице (едва уловимое впечатление) было что-то вздорное и капризное. Красивых детей очень часто балуют, и какие потом они начинают вить веревки из своих чадолюбивых родителей. Я надеялся на исключение из правил, но что-то удержало меня от немедленного флирта.

Она влетела яркая и красивая, как тропическая бабочка, и вот они, метаморфозы, превратились в злобную гудящую пчелу.

- Отставить! - с порога рявкнула она братьям Красного Креста.

Те подняли свои копья и на шаг отступили от меня, продолжая настороженно посматривать. В комнату ввалились еще три толстые матроны - в бардовых, тяжелых платьях, волочащихся по каменным плитам, воинственный мужчина в ярко-зеленом камзоле, одной рукой покручивающий пышные усы, другой держащийся за эфес шпаги и злополучный, надоедливый звездочет. Принцесса скривилась:

- Чем это пахнет? Какой ужасный запах?!

Она с подозрением посмотрела на меня - ангельский взор, мечущий молнии.

- Что это за гадость? - тонкий мальчик требовательно указал на сигарету.

Я пожал плечами и щелчком отправил окурок, как заправский баскетболист, за амбразуру.

- Все, больше не буду, - я невинно улыбнулся.