Баллада об ушедших на задание

Пять групп переходили линию фронта в пяти местах. Пять групп – это пять ожиданий. Малахов и рад был бы объединить их в одно – не мог. Причем напряжение (он знал это по опыту) к концу не уменьшится, а, напротив, возрастет во много крат, так что когда останется неизвестным лишь один результат, самый последний, ожидание превратится в сущую пытку.

После двух ночи пришло первое сообщение: перешли благополучно. Осталось четыре… Но уже второй звонок был невеселым. Группа наткнулась на пикет, о котором и не подозревали, была обстреляна из пулеметов и минометов, потеряла половину личного состава и возвратилась в свои окопы, унося раненых и убитых товарищей. Командир скончался по дороге в медсанбат.

– Дайте минуту подумать…

Не отнимая телефонной трубки от уха, Алексей Иннокентьевич прикинул, стоит ли к этому подключать разведку соседней дивизии, или даже армейскую… И решил – нет. Сутки – слишком невелик срок, чтобы хорошо подготовиться к такой операции. А этим же будет проще.

– У вас найдется равноценная замена старшему лейтенанту? – спросил Алексей Иннокентьевич и даже поморщился, так его покоробила беспомощность собственного вопроса. Откуда «равноценная»! – ведь лучших выбирал…

– Так точно, товарищ семнадцатый, – торопливо отозвался далекий голос командира дивизионного разведотдела.

«Слишком торопливо, – подумал Алексей Иннокентьевич, – а тут нужно не рвение, а элементарная объективность».

– Хорошо. Немедленно приступайте к формированию группы. Утром буду у вас. Лично все проверю. Если повторится эта история…

Он с отвращением произнес все слова, которые подобают случаю, и так швырнул трубку на рычажки, что они заныли. Но с такими иначе нельзя, иначе они не понимают, попытался оправдаться перед самим собой Малахов, однако это не принесло облегчения, и настроение несколько улучшилось лишь после того, как поступили сообщения, что остальные три группы перешли линию фронта благополучно.

Он еще успел поспать несколько часов, и сон был спокойный, глубокий; его ожидала конкретная работа, тут не до нервов, так что о первых четырех группах он весь день почти не вспоминал. Потом наступила ночь, и пятая группа ушла в темноту, и когда стало ясно, что эта попытка удалась, Малахов тут же, в разведотделе дивизии лег на дощатый топчан и уже не слышал, как звонили телефоны, как его накрыли шинелью и под голову подсунули свернутый, пропахший соляркой ватник. У него сил не осталось не только нервничать, но и вообще как-то воспринимать окружающее. Проснулся он около полудня – в духоте мокрый от пота, с тяжелой головой. В хате было тихо. Телефоны были вынесены в другую комнату; там они молчали; кто-то разговаривал вполголоса… Алексей Иннокентьевич размял и помассировал руки, потом болезненно неподвижную поясницу; потом умылся, выпил чаю и, всем на свете недовольный, уехал к севе в Смерш.

И время для него остановилось.

Умение ждать – это бесценное качество, без которого разведчик-профессионал просто немыслим. Но одно дело уметь выжидать, находясь в ежесекундной готовности, и совсем другое – ждать, пока, скажем, пройдет неделя… Тоскливая работа!

Для начала Малахов изучил городок, в котором стоял штаб фронта; при этом среди руин сгоревшей библиотеки он разыскал несколько книг; они истлели только по краям, а вообще-то были удобочитаемые. Первой Алексей Иннокентьевич проглотил «Айвенго», потом «Анну Каренину», том второй, потом «Частную жизнь герцогини Мальборо», но, когда он все с тем же неубывающим энтузиазмом углубился в «Приключения маленького зуава», ему стало грустно от мысли, на каком голодном пайке все эти годы он держал свою душу. Результат этого открытия был несколько неожиданным даже для него самого: он аккуратно сложил книги на подоконник, достал из деревянной кобуры свой трофейный парабеллум, тщательно его вычистил и пошел к реке упражняться.

7

План Малахова был простой.

Он не знал даже приблизительно, где находится разведцентр полковника Уго фон Хальдорфа. Разрозненные сведения обещали мало: «южнее Львова», «в какой-то долине – горы там не видны, хотя чувствуется, что они близко», «панское имение на берегу небольшого озера»…

Три уцелевших напарника гауптштурмфюрера Хайнца Кесселя (гологорцы) имели связь лишь со львовским СД и о нынешнем убежище полковника знали только по слухам.

Но кое-что Малахову все-таки было известно.

Во-первых, если приказ категорически предписывает фон Хальдорфу эвакуировать разведшколу в п_е_р_в_ы_й_ ж_е_ д_е_н_ь русского наступления н_а_ э_т_о_м_ ф_р_о_н_т_е, значит, он расположился неподалеку от линии фронта. Значит, искать его надо где-то в полосе ста – ста пятидесяти километров от линии фронта, не дальше.