Баллада об атлантах

— Полно молодой человек, — рука хозяина дворца вновь начала ласкать любимца, — не все так плохо. Нарушил законы ваш отец, а вы герой пограничных сражений, дважды отмеченный за храбрость Советом царей. Это немало в столь юном возрасте.

— Бомани! — человек был так поражен услышанным, что атланту пришлось вновь окликнуть собеседника.

— Слушаю вас, благословенный богами, — разжал крепко стиснутые челюсти человек, — но ваше известие совершенно выбило меня из колеи. Прошу простить.

Атлант помолчал, как бы давая понять, что предложение будет выглядеть необычно:

— Вы храбры, Бомани, такие нужны мне, переходите ко мне в стражу. Я люблю сильных и удачливых воинов, — на лице атланта появилось благосклонное выражение.

— Благословенный богами, но зачем вам сын государственного преступника? Разве мало истинных людей и полуатлантов с безупречной родословной мечтают услужить вам?

— Мне нет дела до глупых условностей, — после некоторого молчания произнес атлант. В голосе прозвучали неожиданно мягкие, увещевательные нотки, — Мы не выбираем родителей. Вы опасаетесь немилости из-за объявления вашего отца преступником, но есть ли в его деяниях ваша вина? Нет. И мне не в чем вас упрекнуть. Я наказываю тех, кто не повинуются, а вовсе не тех, кто, подобно вам, храбро сражаются и повинуются приказам вышестоящих. Вы, наоборот, заслужили похвалу! Итак, вы согласны?

— Вы так добры ко мне, благословенный богами, — покачал головой молодой человек, — но, я прошу дать мне время подумать. Еще вчера я был любимым сыном самого могущественного, после царей, атланта, а сейчас я сын преступника. Мне необходимо прийти в себя. Позволено мне будет подумать, прежде чем принять слишком щедрое для такого как я, в один миг потерявшего все, предложение?

— Иными словами вы смеете отказываться? — в голосе атланта появились грозовые нотки.

— Вы неправильно меня поняли, благословенный богами, — вскричал молодой человек, — Я всего лишь прошу дать мне время опомнится, найти мать и разузнать о судьбе отца. Молю вас понять меня правильно. И… быть может вам известно о их судьбе?

— Ну что же, каждый сам творец своей судьбы, но не затягивайте с ответом, боюсь, в этом случае мы можем не встретиться вообще. Что касается ваших родителей то их судьба тайна даже для Совет царей.

Слова атланта выражали страшное сомнение; они ужаснули больше, чем ужаснула бы прямая угроза, ибо это было предостережение.

Молодой человек открыл было рот для ответа, но надменный жест атланта дал понять, что аудиенция окончена.

Бомани вышел, но едва переступил порог, мужество чуть не покинуло его; еще немного, и он вернулся бы обратно. Он повернулся и посмотрел на закрывшуюся дверь и почти протянул руку, чтобы открыть ее, чтобы принять предложение благословенного богами и тут он почти увидел серьезное и печальное лицо отца. Он повернулся и торопливо пошел, почти побежал, провожаемый удивленными взглядами служителей, по залу на выход из дворца. Он должен разобраться, что произошло и, если это возможно, вернуть отцу доброе имя.

Переночевать отправился в казармы гвардии, в которых провел три счастливых года до командировки на границу.

Жгучая обида и негодование мучили его: что же все-таки произошло и где родители, они погибли или скрываются, и как поступить с предложением могущественного управителя Посейдониса? А еще он чувствовал опасность, подстерегающую его. И связана она с некими событиями, которые Энкелаид назвал мятежом и судьбой родителей.

Принять предложение и продолжить привычную жизнь воина или попытаться что-то выяснить? Без всякой гарантии, что чего-нибудь узнает, а не бесполезно сломает себе шею? Сложность была в том, что не в его характере в трудные моменты прятаться в кусты. Если проблема выбора существует, то выбор должен быть определенным.

Несмотря на отчаянные мысли, усталость была так велика, что последовательно анализировать положение он просто не мог. Едва добравшись до лежака, почувствовал, как расслабляется перенапряженное тело, плавно соскользнул в сон.

Знакомцев среди гвардейцев оказалось едва ли четверть. Кто, как он, служил в окраинных гарнизонах, кто закончил службу, кто погиб, а иные исчезли самым таинственным образом.

Следующие три дня Бомани провел в беспрерывных дружеских попойках. Вино лилось рекой. Повара готовили самые изысканные блюда, от которых брюхо отвыкло на дальних границах цивилизации атлантов и всегда с ним было не меньше двух бывших сослуживцев. Вначале он не обратил на это внимание, но потом, подумав, решил, что это предосторожность нового владыки Посейдониса, на случай если ветеран взбрыкнет.

На третий день кто-то из собутыльников предложил сходить на охоту на кювьерониуса (вымерший американский хоботной, родственник слонов, ростом до 2,7 м.). Охоту так охоту — Бомани согласился и тут же забыл об этом. Каково же было его удивление, когда на следующее утро его разбудили ни свет, ни заря. Пришлось приводить себя в порядок и собираться на эту чертову охоту.