Балканский синдром

– Не волнуйтесь, – посоветовал Дронго, – я не для этого вас сюда приглашал. – Он прошелся по комнате, снова остановился. – Итак, перед нами портрет современного политика. Однако его некоторая неразборчивость в связях с женщинами была достаточно опасной. Он пользовался и своим должностным положением, когда брал на работу к себе в аппарат понравившихся ему женщин.

– Это намек на меня? – уточнила Даниэла.

– А вы еще сомневаетесь? – нервно спросила Видрана Петкович.

– Это намек на его отношения к женщинам, – быстро ответил Дронго, не давая возможности вспыхнуть ссоре. – Должен сразу отметить, что я не ханжа и не собираюсь рыться в чужом белье. Но в данном случае этот вопрос нас интересует с точки зрения убийства Баштича, которое здесь произошло.

– Расскажите наконец, что здесь случилось, – не выдержал Бачанович.

– Не спешите, господин следователь. Итак, мы имеем убийство вице-премьера, которого обнаружили примерно около девяти вечера в его апартаментах, точнее, в его спальне на кровати. Обнаружил охранник Николич, которому и было предъявлено обвинение в убийстве. Вторым туда вошел полковник Недич, но он был прислан другой спецслужбой, поэтому имел почти гарантированную защиту своих руководителей от возможного преследования. Конечно, обвинить Николича легче всего, тем более что на пленке нет никого из посторонних. Николича арестовали, Недича отпустили, но вопрос все равно остался открытым. После тщательных проверок следователи убедились, что Николич не виноват. Тогда кто убил вице-премьера? Возможно, полковник Недич, имевший особые полномочия, и задушил господина Баштича…

– Вы с ума сошли! – не выдержал Недич, даже привстав с места.

– Но дело в другом, – продолжал Дронго, сделав знак рукой, чтобы полковник сел на место. – В том, как было совершено это убийство. Смею сказать, что оно было задумано и осуществлено почти без ошибок, если не считать некоторых небольших оплошностей, которые выдали в конце концов убийцу.

– Кто убийца? – закричал Бачанович. – Покажите его!

– Пожалуйста, – и Дронго протянул руку в сторону Драгана Петковича.

Все ошеломленно молчали. Видрана Петкович сидела с невозмутимым видом, словно ей уже приходилось выслушивать подобные обвинения в адрес своего супруга. Сам Петкович, однако, побледнел.

– Что вы такое говорите? – сумел выдавить он.

– Но как? Каким образом? – вмешался Антич.

– Он не мог, – снова подал голос Бачанович.

– Давайте по порядку, – предложил Дронго. – Итак, господин Петкович делает карьеру, почти такую же стремительную, как и его шеф. Но самое удивительное, что познакомились они всего лишь несколько лет назад. И вдруг – такая стремительная карьера. Я обратил внимание на слова господина Петковича, который сказал мне, что не звонил фрау Хейнкесс и не сообщал ей о смерти мужа. На мой вопрос, почему он этого не сделал, Петкович объяснил, что они были не так близки. И тогда я впервые задумался: как такое может быть? Они по-семейному обедают с Баштичем, супруга Петковича меняет свой рейс из-за этой встречи, а он уверяет, что почти незнаком с супругой своего шефа. Я поинтересовался, когда был в Германии, и сама фрау Хейнкесс сообщила мне, что они были достаточно близки и супруги Петковичи даже несколько раз приезжали к ней в Мюнхен. Очевидно, господин Петкович, вы просто побоялись позвонить вдове погибшего, понимая, что она может задать вам неприятные вопросы.

– Бред какой-то! И поэтому вы его обвиняете? – громко спросил Бачанович.