Баламут 3

Суетиться, вытаскивая из перстня плавки, было как-то глупо, краснеть и сваливать в спальню или просить Хельгу одеться — еще глупее, а наезжать на Бестию с Язвой в присутствии целительницы — вообще идиотизм. Поэтому я решил не трепыхаться, сначала вспомнив недавний разнос, а потом резонно рассудив, что спевшаяся парочка все равно убедит меня в необходимости именно такого подхода к «приручению» Маши. Успокоившись, вдумался во вторую половину тезиса, как раз озвучиваемого Бестией, и заинтересовался. Поэтому вернул веко обратно, переключился на чувство леса и превратился в слух:

— …-ыта общения с самой влиятельной частью Имперского дворянства, скажем так, в естественных условиях, у тебя наверняка нет. Поэтому я сейчас тезисно объясню, как себя жизненно необходимо вести во время приема, а ты постараешься следовать моим советам. Договорились?

— Подобного опыта у меня действительно нет, так что буду рада любым советам… — без колебаний ответила целительница.

— Тогда начну с одного из самых важных утверждений… — довольно мурлыкнула Бестия, привалилась к моему плечу и завладела правой рукой: — Единственный человек во Вселенной, который имеет право тебе что-либо приказывать, это Баламут, а все остальные, включая моего сына, могут либо советовать, либо просить, либо умолять. Говоря иными словами, любое тело, надувающее щеки, должно быть послано в задницу, ибо напрочь потеряло берега, а мы, Елисеевы-Багряные, этого на дух не переносим…

— …и не прощаем! — весело добавила Шахова.

Даша сочла ее дополнение нужным, так что кивнула «верхней частью силуэта» и продолжила свой монолог:

— Тезис номер два. Не очень приятный, но требующий осмысления. Итак, на любых мероприятиях высшего света и хозяева, и гости занимаются исключительно Большой Политикой. Соответственно, любой подкат к тебе-любимой — это не результат чьего-то интереса к внешности или личности, а попытка использовать тебя, как средство, потенциально способное упростить выход на единственную серьезную фигуру в нашей компании — Ратибора. Поэтому…

— …любое тело, рассыпающееся в комплиментах, должно быть послано в задницу! — хохотнула Язва.

— Верно… — подтвердила Долгорукая и перешла к тезису номер три: — Далее, в любом конфликте с твоим участием Рат, я и Лариса будем на твоей стороне. Причем не после того, как разберемся, кто прав, а кто виноват, а с самого первого мгновения. Более того, воспользуемся всеми имеющимися возможностями для того, чтобы заставить твоего оппонента умыться кровью! Таким образом, не вздумай кого-либо или чего-либо бояться, а…

— …посылай их в задницу и сходу начинай воздавать сторицей, ибо как только мы подключимся к процессу, оторваться по полной программе уже не получится… — все в том же стиле закончила самая главная вредина нашей компании.

Тут Хельга не выдержала и рассмеялась:

— Кажется, я начинаю что-то понимать: что бы ни случилось во дворце, недоброжелатели посылаются в задницу, а мы с вами отрываемся по полной программе?

— Ага! — усмехнулась Бестия. — Но есть нюансы, которые ты обязана понимать. Поэтому теперь прими сердцем тезис номер четыре: наш мужчина всегда прав. Поэтому как бы ни коробила демонстрируемая им позиция, надо демонстрировать абсолютную уверенность в том, что альтернативы его мнению или действиям нет и быть не может!

— С этим понятно… — сказала Маша. — Каждая беседа Рата — это своего рода переговоры. Он отталкивается от информации, которой у меня может не быть, продавливает условия, о которых я могу даже не догадываться, и так далее. А любое сомнение в моих глазах — слабость, по которой кто-нибудь да ударит…

— Верно… — кивнула Даша, назвала ее умницей, но ласково сжала мои пальцы: — А поиск и использование чужих слабостей в своих интересах — любимая забава аристократии. Поэтому-то, приглашая тебя поваляться с нами в джакузи, я и настояла на необходимости задавить стеснение до того, как этой слабостью воспользуется какой-нибудь урод.

— Это я тоже поняла. И считаю твой совет правильным. Несмотря на то, что годы занятий целительством почти избавили меня от этой уязвимости.

— Что ж, тогда перехожу к пятому и последнему тезису, обобщающему все предыдущие. Итак, Ратибора, как и Императора из известной поговорки, делает свита, то есть, мы, из-за чего любой отдельно взятый штрих нашего поведения, начиная с осанки и заканчивая взглядом, должен выглядеть идеально. Но идеальность — понятие относительное, значит, то, что кажется правильным мне, может не лечь на душу тебе и наоборот, а ошибаться или переигрывать мы не имеем права. Согласна?

— Да.

— Отлично. Тогда закрой глаза и попробуй представить вот что…

— Закрыла. Готова.

— Баламут — центр нашей Вселенной. Ты одна из его любимых женщин. А весь остальной мир — ничто, ибо ЕМУ он не интересен.

— Объяснение правильное, но слишком скучное! — притворно вздохнула Шахова. — Я бы подобрала аналогию повеселее.

— Так подбери!