Баламут-3

Мы поддержали и это начинание — доплыли до берега, в темпе собрали все наше добро, открыли «зеркало» в кейф, перешли в пештемаль и, наскоро ополоснувшись, вернулись обратно. Дожидаться, пока согреется харарет.

Следующие минут двадцать болтали о всякой ерунде, потом застелили полотенцами и оккупировали огромную мраморную площадку, расслабились и на какое-то время отключились от реальности. Вернее, отключился лично я. Настолько сильно, что не заметил, когда именно Язва с Бестией вжались в мои бока, закинули колени на бедра и обняли за талию. Зато среагировал на восторженный выдох Маши, приподнял голову, поймал ее одуревший взгляд и задал напрашивавшийся вопрос:

— Что случилось?

— Освоила щуп… — призналась она и… густо покраснела: — Попробовала на Язве и в обмороке от яркости ее чувств!

— Привыкай: для нашей семьи норма — именно это… — не открывая глаз, буркнула Бестия. Потом оторвала руку от моей груди и положила на плечо Ларисы: — Зацепись и за мою жилу: чем раньше убедишься в том, что это так, тем раньше примешь, как должное.

— Спасибо… Ого!

— Угу… — хором отозвались «мои» и, видимо, шарахнули через щупы целительница чем-то очень приятным, так как она куснула себя за нижнюю губу и жалобно улыбнулась:

— Девчат, я же действительно привыкну и иначе не смогу!

— А тебе нужно это «иначе»? — насмешливо спросила Долгорукая.

— Нет, но…

— Тогда просто подожди: скоро включится резонанс, и удовольствие от пребывания рядом с нами станет еще сильнее.

— То есть…

— Маш, не далее, как вчера ты заявила, что хочешь жить жизнью Рата и тех, кто ему дорог. Скажи, то желание уже пропало?

— Нет!!!

— Тогда привыкай со спокойной душой: мы живем именно так…

[1] В этом мире слово «кенгурятник» не в ходу.

Глава 4

14 января 2113 г.

…В пять утра субботы — естественно, по времени Замка — Новый Мир, или, как его называли аборигены, Эднор, «порадовал» нас проливным дождем. Забивать на игру со смертью мы не собирались, поэтому я прошел сквозь «зеркало» один, извлек из перстня туристическую палатку, купленную как раз на случай непогоды, поставил в десятке метров от «нашего» озера и забил в браслет точные координаты нового места выхода. Потом вернулся в свою спальню, переоделся в сухое, вышел в гостиную и открыл еще один переход. За восемь ежедневных тренировок наша компания успела не только неплохо притереться друг к другу, но и составила график смены положений в «квадрате», поэтому, продавив плоскость сопряжения самым последним, я сел по-турецки между Бестией и Хельгой, сплел распад с синтезом и начал по самому минимуму тянуть Жизнь из Даши. А через долю секунды ощутил, как отнялась ладонь, к которой прикоснулась Маша, заставил себя не думать о предстоящих мучениях и, последний раз осознанно оглядевшись чувством леса, выключил голову. Да, всего на шесть минут, ибо удлинять цикл сильнее было форменным самоубийством, зато этот промежуток времени был аж на минуту дольше стандартного.

В нормальный режим, то есть, в тот, в котором удавалось хоть немного абстрагироваться от крайне неприятных ощущений, включился цикле на шестом или седьмом. А на последних секундах четырнадцатого выключился из-за «неправильной» вибрации будильника коммуникатора, подождал, пока обессиленная Хельга отползет в сторону, пододвинулся к Шаховой и снова замкнул уменьшившееся «кольцо». Увы, вернуться в прежнее состояние не получилось, так что пришлось мучиться с этого момента и до конца одной из самых извращенных тренировок на свете. В результате завалился навзничь чуть ли не раньше, чем скинул адские плетения, краем сознания отметил, что приложился затылком к чему-то мягкому, не сразу, но вспомнил, что там лежала наша целительница, но сдвинуться в сторону не смог.

Пришел в себя только через четверть часа, активировав восстановление и просветление — заклинание школы Разума, придуманное Степановной для максимально быстрой и безвредной «реанимации» сознания. А потом попал — Язва, оклемавшаяся чуть быстрее, заметила, что я лежу, пристроив затылок на живот Маши, и обозвала ее классным подголовником, а меня… дурачком. И посоветовала в следующий раз падать не поперек, а вдоль. Как водится, к обсуждению наиболее комфортных вариантов присоединилась Долгорукая, авторитетно заявила, что надо рассмотреть каждую вариацию трех базовых, и предложила перейти от теории к практике.