Баламут

— В общем, человека, знающего Багряную Зону лучше этого парня, вам не найти ни у нас, ни у китайцев. Теперь дело за самым главным — научиться воспринимать его советы и приказы, как божественное откровение. Ибо иначе вы рискуете не вернуться. К слову, оставляя в форте все статусное, не вздумайте «забыть» о родовых артефактах — они, в отличие от наших аналогов, не адаптированы к условиям Зоны, то есть, могут отказать, изменить ваши плетения абы как или даже рвануть. А вам, Марина Владимировна, стоит срезать ногти под корень, смыть лак, всю косметику и все-таки укоротить волосы: все это существенно облегчит жизнь за Стеной и… добавит реальности вашим рассказам после возвращения в свет. Ведь вы собираетесь в настоящий, а не выдуманный рейд, а значит, имеете полное право выглядеть, как рейдер…

* * *

…Последний совет Валентины дал неожиданный результат — госпожа Горчакова примчалась в столовую для обер-офицеров только в одиннадцатом часу утра, зато умытой, без «когтей» и со стрижкой «а-ля рейдер». То есть, с буйной челкой и восьмисантиметровой «шапкой» волос на темечке, плавно переходящей в пятимиллиметровый «ежик» на висках и затылке! Да, стараниями Петровны, лучшего парикмахера форта, эта прическа выглядела фантастически стильно, но я расстроился, ибо с детства тихо дурел с густых и длинных грив, а до преображения у Марины Владимировны была именно такая. Но, прекрасно зная, что такое женская истерика, показывать свои настоящие эмоции и не подумал. Наоборот, оглядел жену нанимателя с головы до ног, одобрительно кивнул и заявил, что теперь она выглядит почти как настоящий ветеран.

Как и следовало ожидать, женщина воспрянула духом и захотела узнать, что скрывается под словом «почти». Я подождал, пока она опустится на стул, галантно пододвинутый личным телохранителем, и продолжил воспитание подопечных:

— Прежде всего, самостоятельностью: внутренняя готовность мужчин помогать женщинам во всем и везде, вбитая в подсознание еще в раннем детстве, рассеивает внимание, что в Зоне абсолютно недопустимо. Далее, опытные рейдеры предпочитают носить холодное оружие на себе, а не в артефактах с пространственными карманами, ибо знают, насколько часто случаются сбои в работе последних, и не горят желанием в один прекрасный момент остаться с голыми руками против рейдовой группы корхов или какого-нибудь зверя…

— Так вот почему вы носите ножи на пояснице! — воскликнула Горчакова и потянулась к кольцу на среднем пальце левой руки.

— Правильно крепить оружие мы будем эдак через час… — сообщил я, представив, во что превратится относительно небольшой столик, когда на него вывалят все свои запасы четверо мужчин и одна женщина. А когда убедился, что меня услышали, продолжил объяснения: — Третья нестыковка — отсутствие характерного загара: те, кто ходит за стену или готовится к рейдам за нее, знает, насколько опасными могут быть укусы мутировавших насекомых, так что носят кепи с тактическим подшлемником или нашейным платком, а также тактические перчатки. В результате в лучшем случае темнеют только нижняя половина лица и дистальные фаланги пальцев. Ну, и последнее: настоящие рейдеры обращаются друг к другу по прозвищам и на «ты».

— Наш инструктор об этом говорил, и не раз! — заявил Павел Алексеевич. — Но предупредил, что боевое прозвище надо заслужить, что их имеют право давать далеко не все ветераны, и что прозвище, придуманное самостоятельно, очень быстро меняется на обидное.

— Так и есть! — подтвердил я и ухмыльнулся: — В конце апреля с партией «свежего мяса» в «Девятку» приехал юноша, имевший глупость представиться будущим сослуживцам Уничтожителем. В это время мимо них проходил один из ветеранов, счел, что первая буква этого позывного явно не к месту, затем чуть-чуть доработал окончание, и Уничтожитель превратился в Ничтожество. Что самое грустное, новое прозвище прилипло и будет использоваться до тех пор, пока самопровозглашенный герой не переживет свой первый бой с корхами и не докажет, что заслуживает лучшего.

Подопечные рассмеялись. А когда закончили веселиться, княжич задал вопрос, горящий во всех пяти парах глаз:

— Ратибор Игоревич, а вы имеете право награждать прозвищами?