Баксы для Магистра

Тем временем рядом с машиной остановилась крайне подозрительного вида троица. Ну, вы видели таких в выпусках криминальной хроники: мрачные верзилы без малейших признаков интеллекта на лице. Они так внимательно всматривались в фирсовскую «шестерку», что тот понял – припозднился он с исчезновением с места событий и розыгрыш уже начался.

– Э-эх! – выдохнул всполошившийся Фирсов и торопливо распахнул дверцу. – В общем, пошел я! Жди меня здесь!

Он вывалился из салона и оказался в аккурат перед теми тремя амбалами. Даже подмигнул им заговорщицки – мол, все нормально, ребята, действуйте, а я не буду вам мешать. Но уйти ему не дали. Один из той троицы схватил Фирсова за руку с такой силой, будто это клещи были, а не руки.

– Твоя тачка, браток? – осведомился амбал.

Это был наш актер. Если вы любите смотреть нашу программу и стараетесь не пропускать ни одного выпуска, то вы наверняка помните сюжеты с участием некоего гражданина Оглоедова. В одном случае этот актер играл роль Оглоедова-отца, совершенно отмороженного типа, рубщика мяса с рынка. Сам он якобы пень пнем, но дочурке своей любимой дал превосходное образование, и вот эта рафинированная девушка приводит для первого знакомства с родителями своего молодого человека – юноша запросто играет Брамса, говорит на нескольких языках, и вообще он как будто не из нашей жизни, а тут Оглоедов – старший, который собственноручно головы курам отрывает, говорит с расстановкой, потому что ему без мата очень сложно слова между собой связывать, ну и все такое прочее. В общем, встреча получилась что надо. И вот сейчас мы этого Оглоедова снова к съемкам привлекли – уж очень типаж замечательный.

– Я свой! – шепотом сообщил Фирсов. – Вы не меня разыгрывать должны!

А Оглоедов будто его и не услышал. Взял за шиворот и запросто поднял. Стоптанные штиблеты Фирсова оторвались от пыльного асфальта и повисли в воздухе.

– Чья тачка, я спрашиваю? – повторил свой вопрос Оглоедов.

Фирсов трепыхнулся.

– Ну ты спятил, что ли? – прошипел он в лицо своему собеседнику, стремительно озлобляясь. – Сказано же тебе – не меня разыгрывают!

– Чего-то я не понял, – обернулся к своим товарищам Оглоедов. – Этот баклан гонит волну и совсем не фильтрует базар.

Все так же держа Фирсова на весу, он легонько его встряхнул. На асфальт посыпались пуговицы.

– Ты понимаешь, братан, какая фигня получается, – задумчиво сказал Оглоедов. – Ты на моей тачке типа сюда прирулил, а сам понты держишь такие, будто я тебе типа еще и задолжал. А тачку эту у меня схлюздили в аккурат на прошлой неделе…

– Правильно! – с готовностью подтвердил Фирсов. – На прошлой неделе!

– Значит, подтверждаешь? – совсем уж затуманился взгляд у Оглоедова.

– Подтверждаю!

– Ну вот, – сказал своим спутникам Оглоедов. – Баклан во всем признался!

– Только вы поставьте меня, пожалуйста, на землю, – попросил Фирсов. – Очень уж мне в воздухе видеть неудобно.

Он по-прежнему воспринимал все происходящее как розыгрыш, в котором ему довелось участвовать по нелепому недоразумению – этот Кирилл-недотепа со своими червонцами его отвлек, и розыгрыш начался прежде, чем он, Фирсов, успел покинуть место предстоящих событий.

– Вы не меня должны разыгрывать, – уже в который раз сообщил он Оглоедову. – Разыгрывать вы должны Кирилла. Он там, в машине.

– Вы с ним заодно, что ли? – нахмурил лоб Оглоедов.

– Ну вроде как… Мы родственники…

– И родственнику твоему вломим, а как же, – спокойно посулил Оглоедов.

И тут появился я. Выбежал из магазина. Фирсов меня увидел и сказал обиженно:

– Ну, наконец-то! Ну чего они ко мне прицепились? Вы что – ничего им не объяснили толком, что ли?

Я изобразил крайнюю степень растерянности.

– Товарищ! – сказал я Оглоедову, которого я якобы не знал. – У нас тут съемка! Вы нам съемку срываете!

А Оглоедов даже не удостоил меня взглядом. Просто отодвинул меня в сторону, чтобы не мешал, и приготовился продолжить свою беседу с беззащитным Фирсовым, но тут я проявил настойчивость – снова возник пред очами Оглоедова, и произнес:

– Моя фамилия Колодин. Мы тут проводим съемку…

Больше ничего я сказать не успел. И меня тоже Оглоедов взял за шиворот, как Фирсова, но я был повыше ростом и покрупнее, и потому поднять меня в воздух у Оглоедова не получилось – но тем не менее я почувствовал себя крайне неуютно.

– Мне плевать, что тут у вас происходит, – сообщил мне Оглоедов. – Я только знаю, что баклан вот этот мою тачку увел.

И его товарищи закивали согласно – подтверждаем, мол, все так и было, и за такое бесстыдное воровство надо либо руки рубить, как при шариате, либо вовсе по-простому ноги повыдергивать.

К нам уже спешила помощь. Прибежали несколько ребят.

– Вот! – указал я на них. – Я же вам говорил – мы снимаем! Эти вот ребята должны были вроде как свою машину узнать! Эту!

Я показал на «жигуленок».

– Какую же свою! – возмутился Оглоедов. – Не их это тачка! Моя!

– Не их, – подтвердил я. – Это розыгрыш такой!

– Зачем мне розыгрыш с моей тачкой? – продолжал бузить Оглоедов.