И еще, я думаю, если эта парочка дамочек не наврала про поправку к закону о гареме, то ее решили ввести не просто так, не удивлюсь, если это аналог попила бюджета. С будущего года вот таких вот двадцатичетырехлетних будут раздавать, как борзых щенков за взятки и должности. Хочешь сама, или дочь твоя, получить мужа - плати или помоги. Как с таким отношением здесь еще не создали рабовладельческий строй с использованием мужчин или не организовали мужские интернаты, клубы, города? Наверное тут помогла извечная женская зависть: сами не можем себе такое позволить, но и другим не дадим.
Черт, у меня от этих мыслей голова кругом пошла, тут не мир, а аниме какое-то.
- Я не госслужащий, - улыбнулся ей в ответ.
- Но тогда лишитесь субсидий. Санлис, если вы не знаете хорошей девушки, которая полностью устроила бы вас, как жена и помощница в жизни, то мы можем вам в этом помочь. Социальный Комитет владеет списками всех девушек и женщин, мы проводим постоянное анкетирование и собеседование, ищем мужчинам подходящих им по характеру и увлечениям спутниц.
Тут Дора опять включилась в разговор. Она открыла свою сумочку и достала пластиковую красную папку, из которой вытащила десяток листов, соединенных скрепкой.
- Я оставлю вам две анкеты для заполнения и несколько анкет наших девушек, которые вам идеально подходят. Посмотрите, заполните, может быть, кто-то вызовет симпатию, - улыбнулась она мне. - Чистые анкеты к заполнению обязательны. Вы сами можете принести нам их потом, адрес указан в шапке первого листа. Или мы навестим вас на днях.
- Я подумаю, - вернул я ей улыбку. - Только прошу понять меня, я сейчас прохожу курс реабилитации после нападения механоидов в Средиземном море. Мне не повезло оказаться в самом пекле. Видели бы вы, что там творилось - взрывы, сражения, огонь. С неба падают бомбы, по улицам ползают танки. А крови сколько было!
- Реабилитация? - переспросила Алеся. - А у нас никаких данных нет.
Я встал из-за стола, сходил в комнату и принес справки, которые мне выдали в больнице.
- Вот, я не вру.
- Санлис, ничего такого мы не думали.
Гостьи ознакомились с документами и едва заметно скисли.
- Наверное, с анкетированием не стоит спешить, нам же нужны точные данные. Учитывая же ваши собеседования с психологом, они могут повлиять на них, - сказала Дора. - Но анкеты девушек оставим, чтобы вы могли оценить их, вдруг, поймете, что влюбились в одну из них.
" Ага, по фотографии приворожу", - хмыкнул я, а вслух сказал другое. - Оставляйте, конечно.
Комитетчицы - в голове сразу срифмовались пошлые мысли - ушли, а я вернулся к прерванному делу, а еще точнее - думам.
Зарплаты у меня нет, значит, опять придется лезть в кубышку, плюс, в следующем месяце экзамен по вождению и получению водительских прав, что тоже траты. Но в том же месяце мне придет платеж за книги, все-таки, я решил заключить договор на издание своих повестей. Две тысячи рублей единовременная выплата и по семь процентов за каждую вышедшую из печати книгу. Это закроет кое-какую финансовую брешь. Но если меня и в самом деле лишат через год субсидий, к которым я уже привык (как известно, к хорошему привыкаешь быстро), то к тому времени мне нужно будет прочно стоять на ногах. Первоначальный план стать таксистом, я откинул, когда ознакомился с этой профессией на Земле-2. Кое-что меня в ней сильно не устраивает, хотя именно мужчин водил там хватает.
Свое дело бы начать, но сайт еще сырой, да что сырой - там меньше половины сделано из самого минимума.
В целители податься? Ага, чтобы меня прямо под белые ручки и утащили в клан или госслужбу, как ценного и редкого специалиста. А служить по приказу я не хочу. Это только те, кто не сталкивался с работой полицейского или военного, учителя и врача, может сказать: да у них вся жизнь в шоколаде, ну да, есть сложности, но у грузчика или продавца, их еще больше.
После прожитых сорока с лишним лет скажу, что лучше продавцом, чем тем, кому просто деваться некуда и либо выполнять указание, либо уходить из системы. А указания там, те еще бывают. Зато продавец всегда может уйти продавцом в другой магазин, буквально в здание напротив и ему слова никто не скажет, чего не позволят ни врачу, ни полицейскому.