Читаем Бахчисарай и дворцы Крыма полностью

Ниже большого грота располагалось селение с жилыми пещерами, тарапанами и оборонительной стеной, составлявшее живое дополнение к памятнику природы. К концу XVIII столетия здесь оставались только «валявшиеся по скату во множестве, тесанные продолговатыми четвероугольниками большие каменья, отделанные карнизы, уцелевшие остатки разрушенной церкви…». По воспоминаниям П. Сумарокова, «один греческий монах, отыскав признаки сего храма, испрошенною милостыней починил и превратил оной в часовню». Возможно, именно эта часовня предстала взору русского путешественника, не преминувшего отразить впечатления в романтичных рисунках с видами Качи-Кальона.

Кроме пещер хозяйственного и религиозного назначения, Качи-Кальон располагал жилыми кварталами с наземными постройками, сложенными из бутового камня. Многие дома связывались с монастырем, возникшим примерно в IX столетии. В одном из многочисленных гротов Качи-Кальона находился родник, служивший основным источником водоснабжения для обитателей скита. В 1778 году, после переселения православных христиан из Крыма, монастырь в Качи-Кальоне прекратил свое существование, но в середине XIX века на его землях была основана обитель Святой Анастасии. Знаменитый источник в большом гроте стал местом паломничества верующих со всей Новороссии. Восстановленные старые церкви возобновили богослужения, а у дороги появился новый храм, названный в честь святой Анастасии.

<p>Алтари в пустыне</p>

Первые пещерные монастыри появились в конце VII века. Их строительство связано с иконоборческим движением в Византии, которое являлось внешним проявлением ожесточенной борьбы между императором и монастырями, безотчетно управлявшими огромными земельными владениями. Родоначальником иконоборчества считается византийский владыка Лев III Исавр, наложивший запрет на почитание икон. Император Константин V осудил иконопочитание на церковном соборе, прилюдно назвав старинный обычай идолопоклонством. Не вызывает сомнения тот факт, что противоборствующие стороны преследовали не только духовные цели. Светская власть использовала иконопочитание как предлог, стараясь запретами сломить экономическое могущество церкви. В то время прошла волна ликвидаций крупных обителей. Монастырское имущество и земли переходили в царскую собственность; в кельях обитали воины, а монахов заставляли жениться или направляли в армию.

Гонимые иноки скрывались в дальних районах империи или уходили за кордон. Добравшись до Крыма, монахи сначала селились в долинах, постепенно переходя в более безопасные горные местности, устраивая пещерные скиты в обрывистых скалах.

Расположенный недалеко от Балаклавы Георгиевский монастырь изначально служил средоточием религии отцов-греков и всегда оставался действующим. Здесь готовили новых служителей алтарей и по традиции переписывали древние труды. Общинники жили в пещерах, высеченных в скалах вокруг маленькой церкви. Единственной возможностью проникнуть в обитель было восхождение по узкой лестнице, круто поднимавшейся над морской пучиной. Долгое время иноки успешно отражали нападения татар и турок, принимая под защиту всех гонимых и обездоленных. В конце XVIII столетия монастырь отстроился заново и во многом изменил первоначальный характер. Вместо старой церкви возник новый, более просторный храм, были благоустроены кельи, но остался налет прежнего величия и таинственности.

Главной достопримечательностью этих мест считались мифические развалины храма Дианы. Легенды связывали возведение храма с именем Ифигении. Спасенная богами от гибели дочь греческого царя Менелая загадочным образом перенеслась в Крым, став жрицей святилища Дианы. Согласно античным авторам, оно стояло на мысе Феолент и должно было находиться в окрестностях Георгиевского монастыря. Однако подлинное местонахождение, как и само существование храма, осталось неизвестным.

Древнейшие пещерные селения находились в горах Инкермана. Мягкие известняковые породы позволяли вырубать просторные жилища даже самым примитивным орудием. До прихода греков здесь прятались от врагов первые обитатели Крыма – тавры. В начале нашей эры сюда ссылали осужденных римлян, которых заменили гонимые христиане. Сторонники новой веры превращали пещеры в кельи, возводили церкви, постепенно образовав крупный монастырь, просуществовавший до XVIII века. Подробное описание инкерманских пещер содержится в «Путешествии…» Муравьёва-Апостола. В числе наиболее любопытных частей обители автор называет высеченный в скале храм полуовальной формы. Внутри церкви хорошо сохранился алтарь с остатками образов, написанных по камню.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное