Байрон

Выйдя из БКК, повернули за углом направо, прошли мимо спортивных площадок, которые практически всегда были заняты футболистами и вышли к Малому Белому корпусу, в котором жили преимущественно студенты Физтеха, и даже иностранные. На проходной показали бдительному вахтёру-ветерану студенческие билеты ХПИ, поднялись на 2-й этаж и зашли в комнату Эда.

Эта общага была из разряда новых, построенная по типовому советскому проекту, не то, что БКК, комнаты здесь были стандартные на 4-х студентов, двое из которых были русскими, а двое-иностранцев, так должна была крепиться дружба народов.

С Эдом и его русским напарником Алексом (полноватым слобожанином) в комнате жили два смуглых представителя знойного Аравийского полуострова: весёлый Ахмед из Южного капиталистического Йемена, и не очень весёлый Али из Северного коммунистического Йемена, их специально поселили вместе, как представителей двух противоборствующих сторон одной страны, чтобы они влияли друг на друга, а заодно и на наших студентов, или наши студенты должны были влиять на них!?

Трудно понять полёт мысли руководителей, которые принимали такие решения. Комната их была как бы разделена пополам, слева «наши» две кровати, справа-йеменские, посредине общий стол, в углу шкаф, были у них и чудеса цивилизации-холодильник и телевизор на столе. Общительный Байрон начал сразу общаться с арабами, Командира они уже знали ранее и кивнули головами в ответ на приветствие. Он же хотел пообщаться с Эдом наедине, поэтому для приличия посидел вместе со всеми и послушал музыку. Байрон сразу заценил кипу виниловых дисков на столе рядом с проигрывателем и начал их перебирать, все слушали, развалившись на кроватях диск группы The Jimi Hendrix Experience «Axis: Bold as love», по комнате плыли гитарные рифы несравненного Джимми, что так радовало душу Байрона.

Эд на каникулах умудрился пригласить Ахмеда в гости и никуда-ни будь, а в закрытый город атомщиков – Курчатов, как они проехали без пропусков непонятно, они говорили, что из Харькова до Курска на поезде, а из Курска до Курчатова на Льговский электричке, а посты ГАИ с проверками стояли в основном на автотрассе.

Озорной гуляка и гроза девчонок Эд и весёлый Ахмед спелись в едином порыве бесшабашного веселья, весь Курчатов они поставили на уши, родителей наших Ахмед одарил подарками, а потом они пропадали на дружеских вечеринках и пьянках с бывшими одноклассниками Эда, и домой приползали только переночевать.

Хотя Курчатов привык к иностранцам, в городе на стройке АЭС работали поляки, большая 16-этажная общага была заселена ими под завязку, но эфиопов ещё не было и на неделю всё женское внимание городских метресс переключилось на Ахмеда, а Ольга С. до сих пор его вспоминает, колечко золотое подаренное носит и слёзы горькие льёт. Итогом этой поездки Ахмед остался очень доволен и улыбался при воспоминании о ней как сытый мартовский кот, вот и сейчас весело улыбаясь белоснежными зубами и почёсывая свою чёрную бороду, он подмигнул Командиру и протянул ему синюю пачку сигарет «Rothmans» с золотым ободком.

Арабы необычно жарили картошку по-своему поливая её обильно специями и лимонным соком, жарили лепёшки без тандыра, при этом приглашая всех разделить трапезу.

А вот Эду было временами очень стыдно за своего товарища по «нашей» половине, которому каждое утро отец в судках привозил свежую, вкусную пищу и сидел ждал пока полный Алекс всё не сожрёт, потом забирал судки и уезжал куда-то под Харьков на кирпичный завод, директором которого он являлся. Эд, говорил, что иногда у него от этих экзекуций по утрам в животе кошки скребли, наверно и у арабов тоже, потому что они дружно уходили из комнаты, когда по утрам приезжал улыбчивый и заботливый папаша. Это не помешало им потом съездить к Алексу на свадьбу куда-то под Харьков на Слобожанщину, но как такой образ жизни сказался на воспитании подрастающего поколения разных народов в духе интернационализма сказать трудно.

Выждав момент, вышли с Эдом в коридор, где Командир напомнил ему, что рассчитываю на его участие в стройотряде летом, и что надо будет по этому поводу подтянуть учёбу, а то она у него хромает. Тот согласно мотал лохматой головой и видимо ждал, когда закончат его воспитывать.

В заключение Командир сообщил ему, что родители передали чеки Внешпосылторга, заработанные отцом в Ираке, и нужно выбрать время, чтобы выбраться в харьковскую «Берёзку» для интуристов и что ни будь купить из одежды. Последняя новость его видимо сильно обрадовала, он сразу сказал, что готов хоть завтра поехать в «Берёзку» и ему нужен джинсовый костюм и ещё то и это. Эд в силу своего юношеского максимализма хотел получать сразу все радости жизни.