Байки Соломона 12-го

- Папа, а слоны и жирафы питаются одним и тем же? - спросила Юля, едва мы вышли за порог нашей квартиры.

- Одним и тем же.

- А чем?

- Слоновье-жирафьей пищей.

- А что входит в слоновье-жирафью пищу? - спросила Валя (как вы уже, наверное, догадались, именно так зовут мою младшую дочь).

Пришлось честно признаться:

- Растения разные. А вообще, точно не знаю - никогда не был ни слоном, ни жирафом... И даже никогда не кормил их.

- А кем ты был? - спросила старшая.

- Птицей... Правда, только во сне.

- И ты летал? - спросила Юля.

- Летал.

- А я никогда не летала... даже во сне.

- И я, - поспешила сообщить Валя.

- У вас всё ещё впереди.

- А ты ещё летаешь? - продолжала интересоваться Юля.

- Только на самолёте... И то, если куплю на него билет.

Так, мирно беседуя, мы доехали на автобусе до нужной остановки. Дорогой младшая дочка больше отмалчивалась: как мне показалось, она решала - какого попугая ей следует выбрать. По крайней мере, я думал, что её мысли заняты именно этим. Юля подумала точно так же как я и потому спросила у сестры:

- А какого попугая ты хочешь?

- Говорящего. И чтобы он был зелёного цвета.

- А мне нравятся синие, - сказала Юля.

- А мне зелёные, - упрямо повторила Валя и тут же добавила. - Когда тебе будут покупать щенка, тогда и выберешь себе синего... если тебе так нравится.

Я уже прекрасно знал, чем может закончиться разговор в подобной манере и поэтому поспешил вмешаться:

- Девочки, перестаньте. Вы же знаете, что я не люблю, когда ругаются и ссорятся.

- А мы и не ссоримся, - сказала Юля и постаралась незаметно дать сестре подзатыльник.

- Папочка, мы совсем не ссоримся, - подтвердила слова сестры Валя и за моей спиной показала ей язык.

- Если будете себя так вести, то я отменю в этом году ваши дни рождения. И один, и другой, - пригрозил я.

- Hе сможешь, папочка - мы уже родились! - возразила старшая.

- Мы уже родились! - повторила младшая.

- Тогда я просто сойду с ума, меня заберут в больницу, и я не смогу купить вам ни щенка, ни попугая.

Такой поворот событий совсем не устраивал девочек. И они обиженно замолчали.

Одним словом, кое-как с горем пополам мы дошли до Староконного рынка. Hо для того, чтобы дойти до ряда, где продают птиц, нам нужно было пройти через ряд, где продают собак. Валя торопилась, а Юля совсем наоборот. Она то и дело останавливалась и громко говорила нам:

- Папа, Валя, смотрите, какие славные бульдожки!

Или:

- Давайте купим колли!

Валя уже начала ворчать:

- Зачем мы только взяли её с собой?

Снова мне пришлось вмешаться:

- Hо ведь тебе было бы обидно, если бы мы шли за щенком для Юли, а тебя оставили дома?

Валя ничего не возразила мне, но ворчать перестала. Тогда я сказал Юле:

- Имей совесть. И подожди до ноября.

- Почему именно до ноября? - не поняла Юля.

- Потому, что именно в ноябре у тебя будет день рождения, - объяснил я.

Юля о чём-то задумалась и принялась беззвучно шевелить губами. Воспользовавшись её задумчивостью, мы с Валей почти беспрепятственно протащили Юлю через весь собачий ряд.

- Так это же почти через два месяца! - воскликнула Юля, закончив свои устные вычисления.

И только тут она заметила, что мы находимся у самого выхода из собачьего ряда.

- Дайте хотя бы одним глазом посмотреть! - взмолилась она.

- Папа, давай позволим, - смилостивилась Валя.

- Давай позволим, - согласился я.

Мы втроём с удовольствием нырнули в картонный ящик из-под кофе, в котором копошились щенки боксёра.

Однако наш восторг не разделила мама щенков, которая сидела рядом. Она глухо заворчала и показала свои белоснежные зубы.

И нам почему-то сразу расхотелось трогать щенков, и мы все вспомнили, что торопились в птичий ряд.

Попугаев продавали очень много. Разных - маленьких и больших. Hо нас интересовали только те, которых называют волнистыми. Лично я не знаю, почему они так называются: ведь они не чайки и к волнам ни на море, ни на пресном водоёме никакого отношения не имеют.

Так вот, этих самых волнистых попугаев было больше всех прочих: белые, жёлтые, зелёные, синие и даже пегие.

- Выбирай, - сказал я Вале.

Она с серьёзным видом пошла вдоль ряда, рассматривая клетки, за прутьями которых, казалось, сидят не птицы, а кусочки живой радуги.

Юля тем временем переминалась с ноги на ногу. Потом она незаметно для продавца сунула палец в ближайшую к ней клетку. Продавец этого не заметил, но зато мелкий бело-жёлтый попугай шустро ухватил Юлю за палец своим коротким клювом.

- Больно, - сообщила Юля, засовывая палец в рот.

- А ты не засовывай пальцы в клетку к незнакомым попугаям и тем более себе в рот. И постой минутку спокойно, - посоветовал я.

Спокойно Юля стояла долго... целых пять минут.

- Папа, почему она так долго? - спросила она.

- Hе мешай. Сегодня Её День...

Меня перебила Валя:

- Вот этого!

... В самом конце птичьего ряда стоял седой дед. В руках у него была маленькая клетка, в которой сидел синий попугай с таким видом, словно он не попугай, а директор школы.

- Он же синий, - заметила Юля.

- Хочу этого!

- Он разговаривает? - осторожно поинтересовался я у продавца.