Байки русского сыска

После раскрытия преступления Чернецову и Караева отдали под суд за мошенничество, а Саркисова отпустили — по словам преступников, он только выполнял их просьбы, сам не понимая, в чем участвует. Артельщика и багажного раздатчика восстановили в прежних должностях, когда все выяснилось. Но это было только началом эпидемии аналогичных краж на железных дорогах. Видимо, Караев просто взял все на себя, не назвав настоящего разработчика этого трюка, который сам на дело не ходил.

Впоследствии, когда после нескольких эпизодов с подкладкой в багажные отделения сундуков «с живой начинкой» большие сундуки попали под подозрение, их стали нарочно «ставить на попа», встряхивать и иными способами определять, не скрылся ли в них вор. Тогда для краж стали использовать детей, набирая малолетних подручных из беспризорников: они умещались в кофре или чемодане, к тому же маленькие «живые отмычки» были гораздо ответственнее своих взрослых коллег, работу «портили» редко, а попавшись, молчали наглухо, да и делиться добычей с ними было не нужно, давали «от щедрот» сколько заблагорассудится.

* * *

Но ещё задолго до того, как сундук дебютировал в истории криминалистики как орудие совершения кражи, его вовсю использовали для багажных мошенничеств. В то время когда железных дорог ещё не было, ловкачи отправляли в разные места сундуки и ящики, содержащие фальшивый багаж, на вымышленные адреса. Конторы по перевозке кладей выдавали на них квитанцию, которая юридически была приравнена к векселю, то есть годилась для операций в банке! Мошенникам оставалось только путём нехитрой комбинации «обналичить» багажную квитанцию, пока где-то далеко на складах провинциальных контор по перевозке кладей отправленные с фальшивым грузом сундуки долгие годы пылились как «невостребованные получателем».

А ещё сундуки обожали использовать убийцы, желающие избавиться от трупа. Распутывать такие дела было чрезвычайно сложно, поэтому каждое расследование, завершавшееся поимкой преступника, который подготовил такой «сюрприз», попадало сначала на страницы газет как сенсация, а потом в учебники по криминалистике.

Порою страшные, порою смешные тайны могли содержать в себе с виду безобидные сундуки, бывшие символами спокойной и размеренной жизни во времена, когда наши прабабушки хранили в них приданое. Нынче, когда люди стали путешествовать налегке, а держать в квартирах такие громадины стало затруднительно, сундуки совсем уже почти вышли из употребления. Остались, пожалуй, только у цирковых фокусников, которые в своё время проделывали на арене с ними всякие штуки и, надо думать, подтолкнули сообразительных жуликов к мысли использовать сундуки столь необычным образом.

Бриллианты семьи шталмейстера

Год 1914-й от Рождества Христова для шталмейстера* В.И. Денисова начался со страшной трагедии: совершенно неожиданно покончил с собой его старший сын Николай. После этого у младшего сына, Ильи, развилась неврастения. Денисов, совершенно доверяя человеку, в коем Илья души не чаял, препоручил всю заботу о сыне его воспитателю, доктору прав, французу Данжу. Семья шталмейстера распалась несколькими годами ранее: жена выразила желание жить отдельно, и сыновья остались с Денисовым (так тогда было принято). Это были уже довольно взрослые молодые люди, достигшие совершеннолетия, но жившие на попечении у отца. К ним был приставлен уже упоминавшийся Данжу, служивший в доме Денисовых несколько лет. Имущественные дела супругов, живших раздельно, но официально не разводившихся и имущества не деливших, были весьма запутаны. Мадам Денисова, зная деловую хватку мужа и полагаясь на его джентльменство, управление своими делами поручила ему, о чем и выдала соответствующий документ. Ещё в 1907 году Денисов купил на имя жены дом в Петербурге, на Загородном проспекте, но потом, после того, как выяснилось, что дом не приносит ожидаемых доходов, жена уговорила Денисова продать его и подарить ей особняк в Гродненском переулке. В этом доме семья, собственно, и жила. После ухода жены Денисов остался в этом особняке с сыновьями: супруга подписала отказ от владения этим домом с условием, что ей достанется большая доля наследства в случае смерти Денисова. В управлении мужа остались также и земли, приданое жены, за которые Денисов выплачивал ей ежегодную ренту. Но самым главным в этой истории было то, что у мужа остались на сохранении бриллианты жены, оценивавшиеся в 200 тысяч рублей.

* * *