Байки из роддома

– Выкладывай все начистоту. Не заставляй меня терзаться догадками.

– Что выкладывать? – Данилов попытался закрыть тему. – Выкладывать нечего. Прилег отдохнуть и послушать музыку.

– У тебя кто-то умер, – уверенно заявила Елена, откидывая назад со лба непослушную прядь. – И ты, как всегда, винишь себя в этой смерти.

– Я не виню, – Данилов закинул ногу на ногу, – я просто недоволен сам собой. Винить – бесперспективное занятие. Я анализирую и делаю выводы. И выводы эти совсем не в мою пользу.

– Может, имеет смысл обсудить это? – Елена запустила руку Данилову в волосы и ласково поворошила их. – Расскажи мне…

Данилов мягко отвел ее руку, помолчал с минуту и предупредил:

– Только не перебивай!

Он стал рассказывать все с самого начала. Елена слушала хорошо – не перебивала, не комментировала, не ахала и не охала. Только время от времени кивала головой, не столько согласно, сколько поощрительно – давай, мол, продолжай.

– …Теперь ты поняла, что я не врач, а самонадеянный болван? – закончил Данилов.

Елена ничего не ответила, только недоверчиво сощурилась, отчего ее зеленые глаза стали чуть ли не карими.

– Если тебе нечего ответить, то лучше молчи, – одобрил ее поведение Данилов. – Это правильно. Твою моральную поддержку я чувствую и без слов.

– Данилов, давай представим, что мы с тобой – совершенно чужие друг другу люди. – Елена умела сказать нечто совершенно неожиданное.

– Зачем? – От удивления Данилов попытался присесть, но Елена положила руку ему на плечо.

– Лежи, лежи и представляй.

– Ну, положим, представил, – Данилов все не мог понять, к чему клонит Елена. – А дальше что? Мы станем знакомиться заново?

– Нет, мы поговорим как два врача.

– Ах вот…

– Вот именно. Теперь ты слушай, а я буду говорить. – Елена уселась на кровати, скрестив ноги.

– Если бы ты была бы толстой и лысой, то походила бы на китайского бога богатства, – пошутил Данилов, но Елена настроилась на серьезный лад и шутить не собиралась.

– Разберем этот… случай. Что мы имеем? Женщину с подозрением на онкологию.

«Уже не имеем», – хотел поправить Данилов, но промолчал.

– По-любому – надо оперировать, так? Так. Время дорого – нужно как можно скорее снять или под твердить онкологию.

Решая какую-нибудь сложную или мудреную проблему, Елена имела привычку задавать самой себе вопросы и сама же на них отвечала.

– Лапароскопия под местным обезболиванием здесь невозможна, верно? Верно…

Лапароскопические операции на внутренних органах проводятся через небольшие отверстия вместо традиционных больших разрезов. Главным инструментом при этом является лапароскоп – телескопическая трубка с системой линз и оптическим кабелем. Лапароскопия. – удобный, щадящий метод, но подходит он далеко не для каждого случая.

Для того чтобы лапароскопическими инструментами было бы можно работать, брюшная полость наполняется углекислым газом. Живот надувается, словно воздушный шар. Так создается необходимое оперативное пространство.

– Значит – надо идти на лапаротомию. Без нее не обойтись и не стоит откладывать. Так? Так! Операция предполагала возможность удаления матки с придатками, так что о местном обезболивании и речи быть не могло, не так ли? Так. Значит – наркоз неизбежен. Да и вообще – абсолютных противопоказаний к наркозу не существует, верно? Верно.

Абсолютных противопоказаний к наркозу действительно не существует. Бывают только относительные.

– Клиники аритмии у нее не было? Не было. Соответственно лечить и предотвращать было нечего. Да, было в анамнезе указание на потерю сознания при попытке проглотить зонд, но что с того?

– Как что? – не выдержал Данилов.

– Первое! – Елена показала Данилову указательный палец. – Мог бы ты, даже подумав о некоей аритмии, принять какие-либо превентивные, страховочные меры? Нет, никаких. Разве что убедиться перед операцией, что дефибриллятор исправен и работает. Ты убедился?

– Это сделала сестра-анестезист.

– С первым пунктом закончили. Перейдем ко второму, – к указательному пальцу добавился средний. – Что мы имели после возникновения аритмии? Четко, грамотно и в срок оказанное реанимационное пособие.

– Стучал, пока не встал, мотор, качал, пока не остыло тело.

В усмешке Данилова было столько горечи, что Елена чуть было не разрыдалась. Глубокий вдох и несколько быстрых движений век помогли ей прогнать слезы.

– Оставим поэзию. Мы говорим как два профессионала. Обсуждаем и дискутируем, но без эмоций и патетики. Третье! – Елена отогнула безымянный палец. – Передозировки и прочие косяки во время наркоза были?

– Нет, – твердо ответил Данилов. – Все как по нотам. Все по уму. Не мальчик уже.

– Мальчик, мальчик! – возразила Елена. – Никак, правда, не могу понять, в каком возрасте ты застрял. Иногда кажется, что в четырнадцати годах, а иногда – что в семи.

– Спасибо, – поблагодарил Данилов. – Наверное, приятно чувствовать себя соблазнительницей малолеток?

– Уж-жасно! – призналась Елена, наклоняясь к нему всем телом. – Невероятно повышает самооценку! Но давай закончим с делами… – Она вернулась в прежнее положение, почесала колено и подвела итог. – Так, где тут твоя вина? Я ее не вижу.