Байки из роддома

Став акушером-гинекологом, Марина Рубанова никак не могла решиться родить: слишком многого навидалась она на работе. Разумеется, не следует все примерять на себя, но тем не менее… Муж-журналист поначалу относился к причуде Марины с пониманием, но в последнее время начал терять терпение. Марина его понимала – годы проходят, а ничего не меняется. Она уже почти решилась удалить спираль на следующей неделе, как вот… Дурной знак.

Громко стуча ногами (и почему у младшего медицинского персонала такая тяжелая поступь?), в операционную вошла толстая приземистая санитарка по прозвищу «Нюра-колобок».

– Поможете? – пробурчала она, не глядя на врача.

– Я сейчас пришлю кого-нибудь! – Рубанова бросилась к выходу, сдерживая слезы.

– Доктора-а-а! – презрительно скривилась Нюра. – Верно говорят – ученые работать не любят.

Придвинув каталку вплотную к операционному столу, она застопорила ее нажатием ноги на тормоз, а затем взялась руками за тонкие лодыжки умершей и перетянула нижнюю часть тела на каталку. Рывок за правую руку – и вот уже тело лежит на каталке.

– Ручки на каталку положить надо. Нельзя враскорячку, – строго сказала санитарка, укладывая руки умершей вдоль тела.

Подходящей чистой простыни под рукой не нашлось, поэтому Нюре пришлось сходить за простыней в предродовую. Вернувшись в операционную, она столкнулась в дверях с операционной сестрой.

– Где вас всех носит? Все сама – и переложи, и за простынями бегай…

Вдвоем женщины отвезли каталку с телом в кабинет, на двери которого висела табличка «Материальная». Дальше все как обычно – на запястье обмытого тела крепится бирка из подкладной клеенки, на которой пишутся фамилия, имя, отчество, возраст умершей и дата ее смерти. Маркированный труп с полагающейся сопроводительной документацией направляется на патологоанатомическое вскрытие.

Смерть в родильном доме, к счастью, явление довольно редкое, поэтому патологоанатомические отделения при роддомах не предусмотрены. Трупы направляют на вскрытие в медицинское учреждение, к патологоанатомическому отделению которого «прикреплен» роддом.

Через стенку от «материальной», в манипуляционном кабинете два ординатора первого года предавались пороку – втихаря курили в открытое окно. Конспирация поддерживалась на должном уровне – курильщики стояли так, чтобы их нельзя было увидеть из других окон.

– К отцу недавно прицепился кто-то из прооперированных, юрист по образованию, – рассказывал один. – «Неправильно получается, – говорит, – вот вы, доктор, мне желчный пузырь удалили, а никакой гарантии на вашу работу не существует».

– Продвинутый, – оценил второй, безуспешно пытаясь выпустить дым кольцами. – А отец чего?

– «А вам в роддоме гарантийный талон выдавали? – спросил. – С датой и круглой печатью? Нет? Тогда какие ко мне могут быть вопросы?»

– Здорово отбрил!

– Наповал.

Ординаторы заржали так громко, что на шум прибежала одна из акушерок…

Данилов недолго хандрил. Дежурство оказалось хлопотным – кое-какие проблемы с пациентками в реанимации, обезболивание родов, две срочные консультации в отделениях, последняя из которых вылилась в экстренное кесарево сечение.

– Похоже на эпилепсию, – поморщилась Мжаванадзе, дежурный врач из отделения патологии беременности.

– Согласен, – кивнул Данилов, глядя, как по простыне расползается желто-коричневое пятно.

– Сначала у нее лицо задергалось, потом одна рука, потом другая рука…

Соседка по палате явно была напугана произошедшим. И то сказать – сидели две беременные женщины друг напротив друга, беседовали о том, кому когда придет срок рожать, или еще о чем-нибудь, как вдруг одна из собеседниц захрипела, сползла на кровати и затряслась.

– Не волнуйтесь, пожалуйста, – мягко сказал Данилов. – Все уже позади.

Он посмотрел на Мжаванадзе, ожидая ее решения. Судорожный припадок удалось купировать быстро. Оставалось решить, что дальше делать с пациенткой.

– Ясно что – кесарево сечение. Эпилепсия – прямое показание к этой операции. Вопрос – когда? Оперировать прямо сейчас, по дежурству или отложить решение вопроса до утра?

Экстренное кесарево сечение, проведенное сразу же после припадка, без стабилизации состояния беременной, подвергает и мать и ребенка существенному риску развития осложнений. С другой стороны, если это эпилепсия с редкими припадками, то можно и не торопиться. С третьей стороны, если припадки начнут повторяться, то…

– Я понаблюдаю за ней, – сказала Мжаванадзе. – Спасибо, Владимир Александрович. Полвторого ночи. Можно и подождать до утра.

– Хорошо, Нино Автандиловна.

Данилов и сам не любил ненужной спешки. Поспешишь – людей насмешишь…

Во время утренней конференции он получил за все разом – и за умершую до начала операции, и за ту, что устроила судорожный припадок.

– Хорошая работа – это не упражнения по непрямому массажу сердца, – вещал главный врач. – Хорошая работа – это недопущение подобных состояний! Я все понимаю – атоническое кровотечение есть атоническое кровотечение, но к моменту перевода из родзала в операционную кровотечение уже было остановлено, не так ли? И если судить по записям в истории болезни, то…