Байки бывалого хирурга

Не сразу, но Игнату Ильичу удалось убедиться в правоте слов своего старшего товарища. Он еще пару месяцев после их разговора продолжал тайком бегать после основной работы в морг и отрабатывал резекцию кишки. Так хотелось ему блеснуть мастерством перед заведующим, что продолжил терзать холодную плоть втайне от шефа. Вернее, он думал, что его отлучки в морг останутся незамеченными. Мудрый Иван Мефодьевич все знал, но делал вид, что не догадывается. Настоящий заведующий всегда в курсе, что происходит у него в отделении и чем занимаются его сотрудники, даже если он в отпуске или в командировке.

Недели через две после их этого памятного разговора Любомиров доверил молодому хирургу самостоятельно удалить ущемленный в паховой грыже участок кишки, признанный нежизнеспособным. Весьма довольный Игнат уверенно начал операцию. Ловко мобилизовал намеченный к удалению фрагмент кишки. Ведь сколько раз в морге он уже проделывал данный этап, доведя свои действия едва ли не до автоматизма. Окрыленный успехом он не сразу заметил, как в брыжейке кишки начала надуваться гематома. Еще не успел до конца осознать полученное осложнение, как Любомиров тактично перехватил инициативу в свои руки.

Теперь оставалось только со стороны смотреть, как ловко он исправляет его, Игната Багрова, ошибку. Через двадцать минут операция благополучно завершилась. И все облегченно вздохнули.

– Не понимаю, как такое могло получиться? – начал оправдываться Игнат, когда они вместе с Любомировым вышли из операционной. – Я же все делал правильно. Как появилась эта гематома? Ума не приложу?

– Да, мой юный друг, вы все сделали верно, – чуть ухмыльнулся в усы Иван Мефодьевич. – За исключением одного: вы не учли, что это живая кишка. Живая. А она, как известно, отлично кровоснабжается. Вы привыкли к неживой ткани. Там сосуды не несут кровь. Поэтому небольшой прокол иглой остается и не заметным, и безнаказанным. А тут чуть ткнул иглой не туда и попал прямиком в артерию. Вот тебе и гематома со спичечный коробок, вот и…

– Я все понял, – Игнат остановил Любомирова, подняв правую руку и опустив глаза в пол, – пожалуйста, не продолжайте.

Заведующий чуть улыбнулся и не стал читать нотации, а провел по своим усам рукой и пошел дальше по своим важным делам. С той поры Ильич больше в морг для отработки оперативных навыков не ходил.

Уже давно нет Ивана Мефодьевича, он умер от второго инфаркта, не дожив трех дней до своего шестидесятилетия. Уже давно сам Игнат Ильич заведующий отделением и обучил не одного молодого хирурга. Но тот урок, преподанный ему тактично и ненавязчиво, он запомнил на всю жизнь. Запомнил и всю дальнейшую жизнь следовал заветам фронтового хирурга.

Интересное дело: оставив работу в морге и начав оперировать живых людей, естественно, под чутким руководством Любомирова, он в кратчайшие сроки значительно повысил и преумножил свое мастерство. Уже через полгода заведующий доверял ему самостоятельно выполнять несложные операции без своего присутствия в операционной.

Причем первый раз Игнат чуть не обиделся. Шла операция по удалению аппендицита. Багров оперировал, а приехавший на год позже него хирург Миша Дягилев, ассистировал. Любомиров стоял сзади и молча взирал на происходящее, глядя в операционную рану через плечо Игната. В какой-то момент Багрову показалось, что он не сможет вывести отросток в рану до того тот был весь замурован в спайках. Он все ждал мудрого совета от заведующего, но, не дождавшись, догадался продлить операционный разрез к низу. После чего аппендикс легко выделился из спаек и был благополучно удален.

Закончив, Игнат облегченно вздохнул и обернулся, чтоб выслушать замечания. К своему удивлению, за спиной никто не стоял.

– А он еще в самом начале ушел, – подтвердила страшную догадку операционная сестра, увидав растерянное лицо молодого хирурга.

– Еще в самом начале ушел, – мысленно повторил Игнат ее слова, и внутри все оборвалось.

Выходит, он полчаса оперировал без всякого присмотра. Все, что он делал, делал совсем, совсем самостоятельно. Вскоре неприятный холодок сменился растекающейся по лицу красной краской недовольства. Багров был не на шутку возмущен: Любомиров взял и просто бросил его одного в операционной, оставив наедине с больным. А если бы что-то да произошло?

Однако, поостыв, он устыдился собственных мыслей. Ведь и ребенка когда-то отрывают от мамкиной груди. А сколько можно с ним нянчиться? Вскоре Иван Мефодьевич и вовсе перестал стоять за спиной и заходить в операционную, когда шла обычная, рядовая операция в исполнении Игната Багрова.

– Нужно учиться самому принимать важные решения, а не надеяться на дядю! – говорил ему Любомиров. – В клиниках, где работают профессора и доценты клиническое мышление врача сильно страдает. Он зажат их авторитетом. Ему, бедному, некогда самому подумать. Да, и не дают ему думать и шагу ступить не дозволяют. Чуть зашел в тупик, сразу собирают консилиум. И как старшие решат, так доктор и поступит.

– А разве это плохо? – вяло пытался спорить Игнат.