Багратион. Бог рати он

И еще. Деревня Грунт, находившаяся за Шенграбеном, в тылу русских войск, была заранее подготовлена в качестве запасного рубежа на случай, если французы прорвут фронт.

Вот такую блестяще продуманную, глубокую оборону подготовил Багратион для того, чтобы остановить, задержать и, если возможно будет, сломить наступательный дух передовых французских войск.

А неприятельские войска не заставили себя долго ждать. В тот же день кавалерийские дозоры Мюрата объявились на виду Голлабруна, и, как показалось Багратиону, авангард, высланный им вперед, пришел в определенное замешательство. Вернее, Гессен-Гомбургский полк вдруг снялся со своего места и начал зачем-то уходить в сторону.

— Князь Четвертинский, — обратился Багратион к своему адъютанту, — сделайте одолжение, скачите к графу Ностицу и осведомитесь о причине его странных маневров.

Штабс-ротмистр Борис Четвертинский вернулся на взмыленной лошади, сам еле переводя дух.

— Ваше сиятельство, австрийцы снимаются с указанных вами позиций, — доложил он. — Пред их порядками объявился парламентер Мюрата и объявил, что между Австрией и Францией — мир.

— Что? — воскликнул Багратион. — На одну приманку взять два улова? Да это уж было днями, когда тот же Мюрат обманул охрану Таборского моста и перешел через него в Вене на другой берег Дуная. Разве не вследствие того обмана мы, русские, из-за преступного головотяпства австрийцев вынуждены теперь отступать?

В самом деле, совсем недавно Мюрат провел австрийцев как малых детей. Взяв Вену, Мюрат с несколькими другими маршалами и генералами, с белыми платками в руках, подъехал к Таборскому мосту. Французы знали: мост заминирован и, коли случится опасность, будет немедленно взорван.

— Но разве вы не знаете, — обратился к охране Мюрат, — что мы приехали на переговоры с вашим доблестным генералом князем Ауэрспергом фон Маутерном? Наш император Наполеон и ваш император Франц уже решили: зачем проливать кровь, если все можно кончить мирным согласием?

Охрана оживилась. Австрийских офицеров стали обнимать французские офицеры и генералы. Вскоре прибыл и сам Ауэрсперг, и горячие объятия начались снова. А в это время французские егеря оказались уже на мосту. Они быстро разоружили охрану, заклепали дула пушек, и по настилу на тот берег двинулись их войска.

— Так дать себя обмануть! — вырвалось у Петра Ивановича. — Впрочем, а разве не гадили нам австрийские союзники в ту, суворовскую, кампанию? Из-за их выкрутасов, подлости и явного предательства мы, русские, не раз могли сложить свои кости в ущелиях Альп. А ныне? Мой фронт по милости генерала графа Ностица открыт, мои аванпосты оголены! Князь Четвертинский, скачите, голубчик, к казакам — вот мой им приказ…

Багратион быстро набросал в записной книжке несколько строк и, вырвав листок, протянул его штабс-ротмистру. По новой диспозиции Багратион переводил казачьи полки от Голлабруна на фланги боевых порядков, а Шестой егерский и артиллерию передвинул от Шенграбена к правому крылу.

Наконец передовые дозоры донесли: авангард корпуса Мюрата объявился на главной дороге.

— Пусть подойдут ближе, — оказался среди артиллеристов Багратион. — Первый залп — по взмаху моей нагайки.

Меж тем французы остановились. Подскакавший к своему начальнику Борис Четвертинский произнес:

— Мюратов парламентер с предложением о перемирии к вашему сиятельству. Вот их условия. Русская армия должна уйти к своим границам, французская же остается на месте и ведет дальнейшие переговоры с австрийским правительством, которое якобы на это согласно. Ратифицировать условия перемирия должны генерал Кутузов и император Наполеон. В случае, ежели какая-либо из сторон отвергнет условия перемирия, военные действия не должны начинаться ранее чем через четыре часа после уведомления друг друга.

«Да это же — подарок судьбы! — обрадованно произнес про себя Багратион. — Пока курьеры поскачут в оба конца, а генерал и император ознакомятся с соглашением, наша армия уйдет далеко вперед. Тут выигрыш уже не в часах, а, даст Бог, в нескольких днях». И вслух сказал, обращаясь к своему адъютанту:

— На сей раз хитрый и хвастливый гасконец Мюрат обманул не своего противника, а вырвал победу из рук Наполеона. Наша армия, благодарение Господу, будет спасена сей глупой Мюратовой затеей. Да еще мы здесь, у Шенграбена, собьем его спесь. Снарядите, князь, курьера к его высокопревосходительству Голенищеву-Кутузову. Пусть пришлет кого-нибудь чином повыше для переговоров, сиречь — для оттяжки времени. Чует мое сердце, маршала Мюрата подвели нервишки. Он наверняка принял мой отряд за главные наши силы. Иначе зачем же было давать нам фору?