Баффер

   Слушай, Илюша, что о тебе люди думают. Но их тоже можно понять. Не тетка-хозяйка тебя ловцам сдала, а вот эти мужички, с позволения местного мэра. Они же и сидели тут, так, чтобы ты их не задел. Обычное дело. Кого ни завалят они в выигрыше.

   - Что за документы у них?

   - Мракоборцы, не столичные. Агенты типа.

   Даже так? Хотя чего корочки стоят... тем более найденные в карманах вместе с типичной бандитской валютой?

   - Хорошо. Побудем у вас еще недолго, потом уйдем. Оба. Возражения есть?

   Дружинник хмыкнул, милиционер улыбнулся, пожав плечами, но для порядка спросил:

   - Мальчик не против?

   - Илья, ты со мной?

   - Да.

   То, что 'малолетний игрун' все это время стоял у стенки и слушал наш разговор этих двоих не обрадовало.

   - Он не против. Хорошего дня...

   Милиционер сделал последнюю попытку:

   - Подбросить до аптеки? У нас тут

   - Илья покажет, спасибо. Всего доброго.

   Переглянувшись, они отступили сначала за угол, оттуда с оцепенелым на руках быстро пробежали по двору за ворота.

   - Илья, уходим сейчас. Негостеприимный какой-то городишко.

   В темпе затолкав все, что можно, в рюкзаки, я встал, проверил время (восемь пятьдесят одна) и, на всякий случай, наложил запечатывание на комнату.

   - Я поставлю врата, это такая светящаяся вертикальная пентаграмма. Войдешь в них, чемодан неси в руках, не тащи на колесиках. Поднимешь? - Кивок. - Хорошо. Как окажешься там тебя на некоторое время зажмет, не бойся. Пройдет - сразу в сторону. Я иду первым, смотри во врата, увидишь, как это работает. Учти - побоишься, задержишься здесь до девяти ноль-ноль - останешься в городе, я уже сюда не вернусь.

   Хотя, конечно, стоило бы, чтоб расспросить об этих двоих с такими интересными крестиками, может, в вещах их порыться, опознать что, машина у них быть должна. Кстати, только сейчас понял, что они во всем черном, как и я. Ай вона мен ин блэк... Черт, гардероб расширить, может?

   Или наоборот, всех в черном перестрелять? Так это пол-страны, цвета у нас не любят, тем более сейчас.

   Давя мысли об инквизиции и людях в черных рясах встал перед стеной.

   - Врата - колодец.

   Подхватил чемодан побольше, подумав взял аккуратно несколько чашек и блюдец со стола, сунул в туманное облако хранителя, потом сунул туда же подушку и покрывало с постели, пригодится. Что во вратах? Никого, один только колодец.

   Шаг.

   Знакомое чувство сдавливания и неподвижности. А может, все-таки сейчас, пока он будет беззащитен, прикончить? А пошел бы ты, Михалыч, с такими мыслями!

   Ну смотри. Тебе жить.

   Как только отмер - шаг в сторону. Надо будет попробовать, что получится, если во врата войдет кто-то, когда первый еще не отмер. Это не игра, где в одной игровой клетке 'тесный шкаф' может уместиться все население мира... теперь есть с кем проверить. Уже плюсы!

   Заодно пронаблюдал как выглядит со стороны перенос вратами.

   Да в общем никак. Появился, без световых и шумовых спецэффектов, постоял. Попробовал вынуть у него из рук чемодан - получилось.

   Вот же гадская магия - сам благодаря полету иду по снегу как по асфальту, а чемоданы, заразы, увязают на всю глубину, с треском ломая подтаявший наст.

   Дома прохладно, но топленная с вечера печь все еще греет. Весь апрель погоде не верь. Скоро таять всерьез начнет, и в деревню дорога грязью зарастет. Ну, из деревни гостей не будет, значит.

   - Садись.

   Я, давая Илье осмотреться, затеял возню с розжигом, делая вид, что это очень хлопотно, гремя кольцами на печке, передвигая кастрюли. Наконец, решил, что уже достаточно дал ему времени, поставил на место заслонку и пододвинув табурет сел в метре от него.

   - Итак, меня зовут Михалыч. Это - мой дом. Хутор Сычевка, заброшенный. Люди все в деревне, полчаса ходу, еще одна деревня за лесом. Мы в четырех километрах по прямой от того места, где увиделись в первый раз.

   - Вы маг?

   - Не перебивай. Живу я тут один, обзаводиться соседями не собирался. Тебя взял только по одной причине - ты можешь пригодиться. Каким образом бог весть, но мало ли. Сейчас, да и всегда, людям лучше держаться вместе.

   Я понял, что уговариваю сам себя и оборвался.

   - Голоден?

   - Ага, у меня деньги уже неделю как кончились, а хозяйка делиться не любила, хотя ей и за стол платили. Но я могу потерпеть... - Он с усталым спокойствием поглядел на пустую полку плиты.

   - В сенях чугунок рядом с дверью, принеси, разогрей.

   Я наблюдал за мальчишкой, разогревающим овсянку. Городской, но сообразительный, понял, зачем кольца на плите и как регулировать нагрев, кашу помешивает, не давая подгореть. И не так чтобы давно голодает - на кашу смотрит заинтересованно, но без алчности.

   - А где тарелки?

   - Из чугунка ешь.

   Ставить горячую посуду на стол он не стал, но и есть с плиты не захотел. Мигом снял висящую на крюке сковородку, уже на нее поставил чугунок и принес к столу.

   Мда, я бы начал искать доску или полотенце, а малец решил проблему наличными средствами.

   - Вы точно не будете?

   - Я завтракал недавно. Ешь спокойно.

   - Ага, спасибо... - Он замялся, ковыряя, потом вдруг выдал - Только я молитвы не знаю, а надо, наверное?

   - С чего ты взял? - Вывод интересный. Это потому что я далеко от людей живу?