Новоилионский сиротские институты, Императорское общество «Союз
женщин Освобождения», женские газеты и журналы. Доклады о работе с
суфражистками Европы и Америки, соображения Натали о возможности
увеличения влияния на женские движения Великобритании…
И прочая, прочая, прочая…
Бумаги, бумаги, бумаги…
Императрица тяжело вздохнула.
Как все надоело!
Как невыносимо находиться так далеко от мужа! Сидеть на этом
трижды проклятом острове и не иметь возможности, как в былые времена, лихо повелеть подготовить дирижабль к вылету, и улететь прямо туда, где
она так нужна в этот момент. Или, где ей самой быть необходимо. Или
хочется быть.
Сиди здесь, разбирай бумаги эти чертовы, прости Господи! Как Ольга
умудрялась и умудряется совмещать заботу о маленьком сыне и державные
обязанности Местоблюстительницы? Лично ей такое удается с большим
трудом…
Тут Маша усмехнулась, вспомнив доклад баронессы Иволгиной, точнее, теперь графини Емец-Авлонской, о том, что Ольга Александровна
всерьез опасается того, что Царица начнет в отсутствие мужа вмешиваться в
дела Местоблюстительницы и, вообще, будет всячески заниматься
самоутверждением. Возможно, прошлым летом, она бы так и поступила. Но, во-первых, Ольга доказала свой административный талант и хватку, чтобы у
кого угодно отбить глупую охоту понапрасну вмешиваться в ее вопросы. Во-вторых, сама Маша всерьез повзрослела за это время и умерила свою
порывистость в принятии решений. А, в-третьих, и, вероятно, в-главных, Маше просто некогда этим заниматься. Да и самозаточение на острове
Христа не способствовало активному вмешательству в константинопольские
дела.
Императрица бросила взгляд на часы на письменном столе. Скоро
кормить Сашу и Вику. Но четверть часа у нее есть, а если что — ей сообщат.
Отложив наконец сводку о росте числа заболевших «американкой» по
губерниям России и по провинциям Ромеи, она хмуро подвела
неутешительный итог — пошел резкий рост заболеваемости. И карантин в
Троаде лишь первая ласточка. Ужасная первая ласточка.
Следующая бумага. Точнее папка.
«Археологические исследования руин Миры Ликийской, строительство
зрительных площадок для паломников и подготовка к работам по
благоустройству территории». Авторы — Императорская Академия наук, Императорский Константинопольский университет и Императорское
православное палестинское общество «с благословения Вселенского
Патриарха Макария II».
Маша криво усмехнулась столь дикому сочетанию. Нет, разумеется, она
знала об этих работах, более того, она их и курировала, но на обложке папки
это смотрелось довольно забавно.
Впрочем, важна не форма. Она открыла папку и углубилась в чтение.
Что ж, в районе Миры Ликийской создавалась настоящая жемчужина для
туристов и паломников — шутка ли, место, где пристал к берегу корабль
Апостола Павла и город, где жил и проповедовал сам Святой Николай
Чудотворец!
Да,
и
развалины
античного
города
не
оставят
путешественников равнодушными. Один амфитеатр чего стоил!
Да, сейчас мешает пандемия. Но она же не вечна! Миша утверждает, что еще год-полтора. Поэтому, памятуя прозорливость мужа в прошлые
случаи, Императрица, не без оснований, рассчитывала на то, что после
окончания карантинных мер, начиная с Рождества Христового 1919 года, в
Ромею хлынет огромный поток паломников и спешила к этому сроку
обустроить все самым наилучшим образом. В том числе проведя
археологические изыскания и подготовив площадки для обозревания
древностей. Площадки, откуда паломники и туристы смогут наслаждаться
стариной, а также смогут заодно купить весь тот хлам, который обычно
увозят домой на память.
Отдельной и обширной заботой Августейшей Марии Викторовны было
обустройство и развитие в Ромее всей туристической отрасли, а также
виноделия.
Последним двум вопросам молодая Императрица предавалась со всей
страстью, лично курируя ход строительства курортов, санаториев, пансионатов, домов отдыха, обустройством набережных и мест досуга, и
даже добилась от царственного мужа дозволения открыть казино и прочие
места для азартных игр в Новом Илионе, Порт-Михаиле, Сияющем и в
Новом Олимпусе, бывшем Кемере.
Что же касается виноделия, то Ромею обживали не только русские
виноделы из традиционных районов России, типа того же Товарищества
«Шустов и сыновья», но и активно переманивались специалисты из Италии
и Франции, более знакомые с условиями Средиземноморья и с
особенностями выращивания винограда в этих климатических зонах, для
которых Крым был далеким и холодным Севером. И судя по размаху
проводимых работ и потоку переселенцев, Императрица Мария имела
серьезные виды на получение местного ромейского вина и коньяка
хорошего качества. Во всяком случае, принц Фердинанд де Фосиньи-Люсинж и его супруга принцесса Мария-Жюльетта де Фосиньи-Люсинж