Бабур-Тигр. Великий завоеватель Востока

В то время как железная рука Рима поддерживала порядок, основанный на жесткой системе законов, монгольские ханы исходили из правил, предписанных Ясой – кодексом жизни кочевников, составленным по приказу и при участии Чингисхана. Великий завоеватель предугадал возвышение кочевой знати – «всех тех, кто живет в войлочных юртах», – над подвластным ей земледельческим людом. Сила степной знати должна была, по его убеждению, основываться на непобедимом войске орды; контроль за армией поручался лишь его собственным потомкам – Алтын Уруку[2]. Единственными советниками правящего Золотого рода могли быть нойоны – умудренные в боях полководцы. Однако великий завоеватель не мог предвидеть, что его потомки получат совсем иное воспитание.

За два поколения многие из них совершили свой последний переход – в чужие богатые города. Уместно заметить, что раньше, чем внук Чингисхана Хубилай окончательно завоевал Китай, одержав победу над вымирающей династией Сун, Китай покорил самого Хубилая. Важную роль в расколе Золотого рода сыграли и вопросы религии. В эпоху своих завоеваний тюрки и монголы были язычниками, терпимыми – или безразличными – к религиям других народов. Постепенно монархи династии Юань склонились к буддизму, а ильханы Персии – к исламу. В действительности при жизни Бабура на обширных территориях, простиравшихся от скованных льдами плато Тибета до далеких берегов Волги, традиции Ясы оказались вытеснены строгими законами ислама. В этом сражении Чингисхан потерпел поражение от Мухаммеда.

Таким образом, слившись с чуждыми цивилизациями, потомки завоевателя отдалились друг от друга, а степная знать – монгольские нойоны и тюркские тарханы – постепенно рассеялись среди культурного общества оседлых землевладельцев, торговцев, а также их философских и религиозных наставников. И снова, повинуясь естественным законам, начал разгораться конфликт между уцелевшими кочевыми племенами и оседлым населением. Две области из тех, что Чингисхан пожаловал во владение своим сыновьям, не изменили кочевому образу жизни и в большей или меньшей степени придерживались законов Ясы.

Распространение тюрко-монгольских завоеваний породило значительные перемены в примыкающих государствах – вплоть до берегов Дуная, затронув

Киевскую Русь и граничащие с ней польско-литовские княжества. Однако на родине самих монголов и тюрков мало что изменилось. По-прежнему кочевые племена разрушали городские поселения, щадя, однако, центры караванной торговли, и, борясь за господство, раздували очаги вспыхивавших, как эпидемии чумы, столкновений между разными племенными союзами.

Скудные степи, лежащие между реками Урал и Иртыш, на северо-западе Ферганы, родины Бабура, относились к вотчине Джучи – старшего и наиболее непоседливого из сыновей завоевателя. Во время правления Бату, сына Джучи, кочевая орда стала известна в Европе под названием Золотая Орда, – возможно, такое название объяснялось великолепием построек, установленных вдоль восточного берега Волги. Это о них Чосер писал:

В татарском граде Сарра проживал
Царь, что нередко с Русью воевал[3].

Ханы из рода Джучи, живущие вдали от всех цивилизаций, не считая той, что существовала за стенами городов Руси, не искали сближения с остальными ханствами. Распространение ислама в этих мрачных степях происходило очень медленно. После того как центробежная сила расколола Золотую Орду, часть ее осколков, отброшенная к востоку от Волги, стала называться кипчаками или народом пустыни. Однако приблизительно в то же время, когда османы захватили Константинополь, начал образовываться новый стержень и среди кипчаков, называвших себя узбеками, что, как предполагали некоторые этимологи, происходило от тюркского словосочетания «ozu bek» – «сам себе голова» (точная этимология этого слова неизвестна). Вооруженные луками узбекские всадники повели активное наступление на земли, принадлежавшие роду Чагатая.