Бабулька на горошине

По всем кабинетам я прошел беспрепятственно. Но в последнем сидела бабуля, у которой на голове было сооружение, смахивающее на любимую мною плетеную булку. Пожилая дама стала задавать вопросы:

– Что ты больше всего любишь?

– Читать, – ответил я.

– Я имею в виду из еды, – уточнила врач, – ну, например, макароны или картофель.

Я задумался и в конце концов заявил:

– И то, и другое.

– Ладно, – кивнула бабулька. – Чем лапша отличается от вермишели?

– Ничем, – удивился я.

– А собака от кошки? – продолжала врач.

– Собака – это собака, а кошка – это кошка, – ответил я, – вот в этом разница.

– Все остальное у них одинаковое? – осведомилась тетка.

Я начал загибать пальцы.

– Четыре ноги, хвост, туловище. Голова. Строение тела похожее. Только собака – это собака, а кошка – это кошка.

– Отлично! – похвалила меня дотошная бабуля. – Скажи, можно ли есть компот вилкой?

Я вспомнил, как вчера добыл из своей чашки узвара чайной ложкой круглую винную ягоду, а она тут же шлепнулась на скатерть. Николетта посмотрела на меня и заорала:

– Взрослый совсем, а до сих пор не можешь запомнить, что ягоды из компота вынимают вилкой!

– Ваня, – окликнула меня тетка Айболит, – что ты решил? Можно есть компот вилкой?

– Конечно, и даже нужно! – заявил я, радуясь, что знаю правильный ответ.

Доктор кашлянула. Мальчик, недавно прочитавший романы Рэя Брэдбери, Айзека Азимова, Станислава Лема, решил, что настала минута, когда он может высказать свое желание. И я заявил:

– Очень хочу служить в космических войсках. Но вообще-то я мечтаю стать таким, как Крис Кельвин.

– Это кто такой? – ожила медсестра, которая до сих пор молча сидела за столом у стены.

– Ученый, он прибыл на Солярис и встретил там свою умершую жену. Это если кратко. Если хотите, я расскажу подробно, – оживился я.

– Спасибо, Ванечка, – приторно ласковым голосом остановила меня доктор. – Ступай, детка, в коридор, подожди там.

Я вышел в небольшой тамбур, который отделял кабинет врача от общего коридора, и услышал вопрос медсестры:

– Этому какой диагноз указать?

– Пиши: бытовой идиотизм, – ответила врач.

Я прогнал это воспоминание и решительно отверг попытку Бориса пойти в магазин.

– Мы с чайником сейчас уедем вместе, не хочу лишний раз домой заезжать.

Глава четырнадцатая

Дом, где жила Ильина, находился в районе, который даже в советские времена считался отдаленным и неблагополучным. Я побывал здесь всего один раз, не помню, сколько мне тогда было лет. Девять? Десять? И с этим посещением связана странная история. Пожалуй, это была единственная поездка, в которую маменька по непонятной причине взяла с собой меня.

Николетта позаимствовала у домработницы старое пальто, платок и оставила дома шикарную сумку. Маменька опасалась, что преступные жители окраины столицы налетят на нее с кистенем, арбалетом, зарядят базуку и отнимут деньги. Поэтому она велела:

– Вава! Нарядись в прошлогодние штаны, куртку, в которой прислуга помойку выносит, и не умывайся утром.

Удивленный ее распоряжениями, я выполнил их все. Перед выходом маменька вручила мне конверт с деньгами и отдала новый приказ:

– Спрячь его на себе, пристегни булавкой к майке, сверху натяни свитер. Мы едем в адское место, к пролетариям.

Из того путешествия я запомнил почти все, наверное, потому, что был очень напуган. Когда мы вылезли из такси, я огляделся по сторонам. Да, пейзаж был иной, чем на улице, где мы жили. Сейчас я видел не добротные дома, построенные в начале двадцатого века, а ряды пятиэтажек. Но прохожие выглядели обычно, они шли куда-то по своим делам, молодые матери катили коляски, бегали дети. Никто не собирался налетать на нас с кистенем, вопя:

– Отдай кошелек!

Правда, одеты прохожие были проще, чем в центре Москвы. Около нашего дома почти все дамы щеголяли в дорогих шубах, а здесь женщины предпочитали драповые пальто с узкими воротничками из кролика. Помнится, мы зашли в один дом, Николетта велела мне подняться на самый верх и стоять там, пока она не позовет меня. Потом забрала у меня деньги и пошла вниз по лестнице. Я услышал ее голос: «Открывай немедленно».

Я сел на подоконник и заскучал. Не знаю сколько времени прошло, кажется вечность, потом до моих ушей долетел громкий стук. Я сообразил, что кто-то вошел в подъезд и не придержал дверь, вот она и хлопнула. Послышались быстрые шаги, и опять наступила тишина. Вскоре раздался скрип, женский возглас:

– О, Господи! – и стук.

Похоже, теперь кто-то выглянул из своей квартиры, почему-то испугался или удивился и захлопнул дверь. И через мгновение передо мной возникла маменька. Она сунула мне конверт:

– Спрячь! Пристегни булавкой! Пошли!

Она выглядела очень злой, я безропотно выполнил все ее приказы. Из такси мы вышли не у нашего подъезда, а возле булочной. Николетта схватила меня за плечи, встряхнула и процедила:

– Если кому-нибудь скажешь, куда мы ездили, тебе никогда не купят новых книг!!! Ясно?

Я так перепугался, что смог лишь кивнуть.

Почему эта история вдруг сейчас мне вспомнилась? Я давным-давно ее позабыл.