Бабочки улетают в рай

— Меня всегда в детстве смешили все эти короли и сейчас смешат, — улыбнулась, отхлебнула чаю. — Ненастоящие они какие-то, картонные, фантиковые. А зачем тебе шведская королева?

— Картонные, — согласилась я, — вынимая из чашки пакетик зеленого "Ристон".

2.

Меня разбудил саксофон, хотя я не спала. Но думать не хотелось ни о чем, потому что если бы начала думать, вспомнилась бы все эти «Как? Ведь надо было сначала найти новую работу, а потом увольняться со старой».

Тем более, работа считалась престижной. Иначе я бы и не проработала шесть лет на одном месте. А теперь на меня смотрят, как будто я спрыгнула с высокого моста, и теперь я — уже и не я сама, а скорее, собственный призрак.

Как будто столкнулась лоб в лоб (с самой же собой?).

— Привет, тебе не надоело?

— На-до-ело!!!

А ещё больше надоело «и что теперь?»

Хотя нашёлся один оригинал…

— А где от тебя соболезнования?

— А от меня — поздравления и поцелуй в попку! Тебе давно пора менять не только работу, но и город.

И добавил троекратно по-чеховски «В Москву! в Москву! в Москву!».

Но осенней промозглостью хочется не столько кардинальных перемен, сколько тёплого чая, особенно когда ещё не дали отопление.

Но шаг из стабильности в неизвестность сделан. Шаг в реальность с биржей труда на углу девятиэтажки и испариной последних дней бабьего лета, припорошенных листьями, как будто в разноцветных кляксах.

А потом телефон стал реже звонить.

И вдруг, звуки, нелепые и прекрасные, как чудо, спустившееся с неба прямо на мокрый асфальт.

Музыкантов на остановке было двое. На подставке раскрытые ноты, как голос свыше: «Незачем спешить. Ведь жизнь прекрасна, стоит оглянуться…». Парень в черной шляпе, в очках играл что-то беззаботное, как его улыбка. Струны вступили в сговор с саксофоном.

Второй музыкант играл настолько самозабвенно, что стал почти что музыкой. Иначе как объяснить, что я совсем не помню его, ведь у меня хорошая память на лица?

С ними была девушка, пела, пританцовывала, но слов было не разобрать — заглушал саксофон.

Я запомнила не только её лицо, но даже одежду — бежевые сапожки под цвет куртки. Джинсы, конечно же; за спиной футляр от гитары. Мягкая, счастливая улыбка. Длинные ореховые волосы, немного волнистые, может, просто от дождя.

Дождь был несильным, так, моросил, путаясь в тихих лучах-паутинках заходящего осеннего солнца.

— У вас здесь что, концерт? — вышла из киоска продавец.

— Ждем маршрутку, — ответила девушка.

— А-а, — успокоилась женщина. — А то я испугалась, итак ничего не слышно из-за шума.

А трубные звуки струились над хмарью в нирвану.

Мелодию сменила другая, такая же солнечная, блюзовая, осенняя.

Из-за окна показалась белая, как «скорая помощь», газель №…

— Маршрутка, — расстроилась девушка.

В маршрутку певица вошла последней.

А музыканты продолжали играть на остановке.

Маршрутка тронулась под устойчивый мажорный аккорд.

Девушка оказалась почти напротив, будить любопытство, но не настолько близко, чтобы услышала, если спросить обычным тоном. Но страшно захотелось вдруг узнать, почему музыканты остались на остановке, ведь все автобусы через неё идут в одном направлении, и как называется группа… Хорошее начало репортажа. Нет, я же ушла из газеты.

Но было жаль, что не додумалась сфотографировать…

И знала, что завтра группа не будет играть на том же месте, а если и будет, то это станет, нет, конечно, не привычным, и все же уже не чудом…

Но спросить не успела…

На следующей остановке девушка выпорхнула из маршрутки прямо в объятья нескладного, длинноволосого (но не слишком) парня. Поцеловались на лету и скрылись за углом, оба с футлярами от гитар за спиной.

Я могла бы написать, что они были похожи на крылья двуглавого мифического животного, но это я придумала сейчас, а тогда волновало: «А где же гитары?» И почему-то стало легко и даже радостно от того, что не узнаю разгадку.

3.

— Дверь на второй этаж со двора.

Конечно, я нашла бы её и без помощи дружелюбного парня (видимо, работает поблизости со странным домом)… Именно, странным. Из красного кирпича. Но странно, конечно, не это… А то, что здание, не то полуразрушенное, не то недостроенное, мало походило на одно из тех, в котором располагаются офисы престижных компаний. А зарплата, указанная в объявлении в газете предполагала, что фирма приличная. Объявление «требуется педагог-организатор», не стану кривить душой, заинтересовало именно высокой зарплатой.

Собеседование назначили на шесть, как-то торопливо в ответ на мой резонный вопрос, какой организации требуется педагог-организатор, женский голос ответил что-то вроде «бизнес-фирма, всё расскажем при встрече, приходите по такому-то адресу, спросите Марианну».

Напрасно я ожидала увидеть на двери под номером 12 что-то вроде «Центр развития ребенка». Нет. И рядом двери с вывесками какими-то странными — «ШВЕИ», редакция газеты «Кружево будней» (или что-то вроде того, крайне нелепое). Дверь редакции с бумажной вывеской формата А4 оказалась закрытой.

А в кабинете № 12 без вывески вообще, не смотря на то, что я пришла вовремя, уже заполняли анкеты претенденты.