Бабочка под сапогом

Выходной прошел быстро, я еще раз позанимался бытом в плане одежды и всяких нужных гражданских мелочей. И знаете, что я вам скажу — начал чувствовать неуютную пустоту на левом боку. Походил с кобурой всего ничего, а уже привычка образовалась. Сегодня наконец мне выписали пропуск в здание на площади Дзержинского как еще один признак того, что я на самом деле служу тут, а не являюсь игрушкой, наживкой или шуткой руководства. Даже не знаю, радоваться или печалиться, не планировал я такую карьеру, думал после службы продолжать двигать в массы историческое фехтование. Вот же говорят, аккуратнее надо с Мирозданием общаться. Кто ныл, что турнир по истфеху сейчас как пир во время чумы? Вот Судьба и поменяла тебе поварской колпак на медицинский халат. Угу, а под поварским колпаком шутовского не было? А то, может, я сейчас медбрат с клоунскими бубенчиками на шапочке, может поэтому меня так тепло пациенты принимают, как своего?

Что странно, в этот раз Онегин не стал мне пенять, что я снова притянул неприятности, только теперь уже не к себе лично, а ко всей группе. А так хотелось услышать сакраментальную фразу «этого в поле больше не посылать!» Меня посадили к аналитикам, толи, чтоб под ногами не путался, толи реально надеялись на отдачу. В руки дали пачку переводных газет из США, Британии, ФРГ — мол ройся, вдруг что интересное найдешь. Да вот же оно, как вы все не увидели, вот пятно от селедки на второй странице! Шучу. Вот что реально грустно, мне не сказали, довезли ли наши коллеги пленного живым и разговорчивым; кем оказались мои трупы; что там вообще за расклады образовались. А может и не надо мне это знать, лучше спать буду.

— Жора, ты пока так в «Орленке» и кантуешься?

— Да, товарищ Онегин, так и кантуюсь в гостишке, причем за свои деньги. Мало этого, из легальных документов у меня только военный билет дезертира и удостоверение сотрудника КВД. В смысле НКВД.

— Шутишь, молодец. Нам шутка строить и жить помогает. Военник отдай мне, я его оформлю, как обещали. С жильем решаем, но нужен паспорт, которого у тебя нет сейчас. А в остальном — у тебя есть красная книжечка, она вполне тебе заменит почти всё. Привыкай.

— Как скажете, вы начальство.

— И давай уж как раньше, по именам. Всё-таки фактически ты старше меня, просто маскируешься хорошо. Меня начальник уже попрекает, мол Милославский со своей маскировкой противника с толку сбивает, идеальный оперативник из него вышел. Учись, говорит, на его примере тому, что враг может выглядеть по-всякому и не расслабляйся. Ты у нас теперь учебное пособие по маскировке и противодействию противнику.

— Блин, спасибо вам, конечно, за доверие. Но еще хорошо бы узнать, как моя служба будет дальше протекать? А то вы меня как-то наскоком завербовали в рыцари плаща и кинжала, толком не объяснили ничего. Ты помнишь, как мне книжечку в ресторане вручал? Типа, бери и помни, ты подписался. А я не подписывался.

— Жора, можно поконкретнее формулировать вопросы, а не эмоции транслировать?

— Смотри, я получаю военный билет от тебя с отметкой о комиссовании, еду в Тулу, иду в военкомат за паспортом. Далее что? Прописку в Туле в общежитии не возобновлять? Вы меня в Москве пропишите на какой-то жилплощади? На работу не восстанавливаться в обком комсомола? В «Арсенал» не возвращаться? Или я у вас буду в резерве, и тогда сажусь в Тулу на свою должность?

— А ведь ты прав, я пока не знаю ответов на твои вопросы. Вокруг тебя такая каша заварилась, что некогда было подумать даже. Знаешь, давай сделаем паузу. Ты получаешь в Туле паспорт и не прописываешься пока нигде, возвращаешься сюда. А я у руководства выясню, что они решили.

Как удачно получилось, двенадцатого июля с военным билетом на руках я ехал в троллейбусе с Московского вокзала города-героя Тулы в сторону дома моих родителей. Маленький сюрприз на мамин день рождения! Воскресный день, завтра им на работу, только сейчас понял, что накосячил чуток — родители могли пойти праздновать куда-то в кафе или поехать на природу, или вообще в отпуск уехать — не один я умею внезапно перемещаться по стране. Сделал сюрприз, называется — дверь на замке, ключей у меня нет, мобильника нет, соседей никого не знаю, они меня тоже.