Бабочка под сапогом

Глупо было бы идти в июле по лесу с корзинками аки грибники. Тем более в джинсах, то есть в самой выходной советской одежде, в джинсах в эти времена в лес не ходят. Так что мы не особо шифровались, не крались, а просто шли себе прогулочным шагом, насколько в лесу можно идти таким образом. Это правильно, если около машины поставили секрет, мы его не увидим, зато из секрета увидят двух очень подозрительных типов, ползущих в их сторону. Не наш метод — ползти на гипотетические пулеметы. При этом я рассказывал, как здорово очищать самогон через древесный уголь, а Михаил Иванович топил за фильтры от противогаза.

— Стоять! Кто такие? — Вот я о том и говорил, мы, конечно, подозрительные типы, но гораздо менее подозрительные, чем были бы, если бы ползли или крались. А так у наших неожиданных встречных первая мысль: «То ли барыги, то ли самогонщики, то ли бандюки недоделанные. А может, вообще обычные граждане. Таких можно встретить грудь в грудь и положить мордами вниз для дальнейшей беседы».

— А сами кто такие будете? Вроде партизаны давно все из леса вышли — капитан мой не смолчал.

— Здесь вопросы задаём мы! — А я тоже не смолчу. Балаганить без меня не дам.

— Ну тогда сами на свои вопросы и отвечайте. А то еще можете петуха на базаре купить, ему мозг выносите.

— Я мозг тебе такому длинноязыкому сейчас вынесу. С одного выстрела.

— Выносилка не сломается? Хорош базлать уже. Сидите в кустах как пионеры и народ пугаете. Я сейчас не посмотрю, местные вы или приезжие да как дам больно! Да, дядь Миш? Мы сейчас вам вдвоем наподдадим!

Кандидаты в получатели моих тумаков не сдержались и вышли на полянку. Оба в штатском, но одеты так, что понятно, готовы по лесу ходить долго. Пистолеты в опущенных руках, но руки как-то слегка неестественно опущены, словно готовы вскинуться.

— Комитет госбезопасности Белоруссии, предъявите документы.

— Сроду по лесу с документами не ходил. Нас вроде пока и так пускают. Али тут объект какой важный? Тады прощения просим, не знали. — Михаил завел шарманку, сейчас споет легенду.

— Цель нахождения в лесу?

— У племяша моего, Димки, дед тут в войну партизанил, овраг приметный ищем, где у отряда блиндаж был. Реконгисцинировку проводим, как военные говорят. — Во капитан наш мудреное словечко завернул, сам то повторить сможет?

— Что-то подозрительные вы с племянником. Ну-ка, поворачивайтесь спиной, руки за голову! — зря он про «руки за голову», не по-русски это. Такой звоночек, он как колокол набатный.

— Да вы сами может еще подозрительнее нашего. Подумаешь, сказал один такой «КГБ Белоруссии», я тоже могу сказать «космонавт Валерий Леонтьев», и что, я сразу в космос полечу? Не будем поворачиваться, хоть ты дерись!

Я тоже не готов поворачиваться спиной к этим людям с правильным русским языком, не видящим разницу между Евгением Леоновым и Валерием Леонтьевым. Остаётся только надеяться на лучшее. В смысле, что наши очень подозрительные товарищи уже обползли полянку с флангов, и что «сотрудников КГБ Белоруссии» всего двое. Угораздило меня снова попасть в перделку, сказал бы «в переделку», но тут точняк перделка вырисовывается. Эдак на меня поставят клеймо «ходячее ЧП» и больше не будут брать на операции. А я даже и соглашусь, мне эти ваши операции уже в одном месте.

Два хлопка из кустов, противники валятся на траву, мы с Михаилом тоже валимся, даже еще быстрее, мы уже давно хотели повалиться, да всё повода не было. Тот орет, этот орет, Михал Иваныч матерится негромко. Из кустов наш Шумахер недоделанный орет в плане «вы окружены, бросайте оружие, пока не подохли в корень все!» Подстреленный на полянке орет просто от боли и катается по травке как молодой пёсик, когда его блохи кусают. Смотрится забавно, а по факту пёсику неприятно. Ну и клиенту нашему тоже. А второй затих в травке — значит самый опасный тип.

Мы с Иванычем привстали, контролируем субъектов, контролируем, в смысле следим, а не в голову стреляем. А из кустов со спины к ним на полусогнутых гонщики крадутся и тоже контролируют. Самый опасный оказался, наоборот, самым неудачным клиентом. Всего одно попадание в ногу, а бедренная артерия порвана, и пока мы танцевали вокруг него, боец отошел в поля вечной охоты. А второй наш подарочек орет и плохо что соображает от боли, ему пуля попала в задницу. То есть в ягодицу, я же лейтенант, надо теперь изъясняться прилично. Ну как так, парни — вы ж спецы по идее, вам положено одним выстрелом пистолет из руки выбить, а вторым яичко побрить в целях устрашения. Таким парикмахерам я интимную стрижку не доверю, они ж голову смахнут нечаянно. И руль я им тоже не стал бы доверять после сегодняшней гонки. Послал Тор помощничков. С другой стороны, мы живы, это главное. Огневой контакт, он такой непредсказуемый.