Бабочка под сапогом

— Герои вы там, я смотрю! Комплексом только войска насыщать начали, а у вас уже убитые машины управления растаскивают. Где расхреначили-то?

— На Эмбе.

— Был там?

— Нет, я только летом призвался.

— Ну да, документы передо мной. А разговариваешь, словно уже давно служишь.

— Я, страсть какой смышленый!

— Откуда цитата, вертится что-то… нет, не вспомнил.

— «Филипок».

— Ха, точно! Молодец рядовой! К капитану Галахову пойдешь служить, он таких ушлых любит. — Майор чего-то развеселился. Любит и ладно. Осталось только понять, в каком виде, сырыми или сначала жарит.

Мы были отправлены к дежурному по части, откуда нас забрал дневальный с приказом отвести к месту дальнейшей службы — длинного в батарею управления, квадратного в рем. роту. Так сформулировал приказ старлей в повязке заместителя дежурного по части. А идти было пипец как далече — на второй этаж. Да уж, полк поражает своими размерами — штаб на первом этаже и казарма с каптерками на втором. Причем койки в расположениях везде, куда хватало взора, стояли в один ярус. Как я понял, канцелярия Батареи Управления, точнее место тусовки офицеров батареи, располагалась сразу около лестницы. «Тебе сюда» буркнул дневальный, ткнул на дверь напротив священной тумбочки и увел Ковальчука дальше. Хм, Ковальчук — кузнец по-украински, вот и внешность у бойца соответствующая, небось несколько поколений ковало и не могло не куя. Не о том думаю, отставить!

— Товарищи офицеры, разрешите обратиться! Кто из вас капитан Галахов?

— О как. Прямо как меду попил. Я Галахов, чего тебе, воин?

— Рядовой Милославский, направлен к вам для дальнейшего прохождения службы.

— Жора, а мы кого-то еще ждали? — Тут что, еще один Жора обитает?

— Ничего не знаю, все как партизаны молчат — второй капитан в комнате, видимо Жора. — Кем направлен, говоришь?

— Волею судеб и начальника строевой части. При чем, его воля старше, как я понимаю.

— Кххха, впервые на арене… Милославский, говоришь? Из эстрадно-циркового училища?

— Нет, из техникума физкультуры и спорта.

— Один хрен! Тебя точно к нам зае… распределили?

— Ну если сердце полка — батарея управления тут, то да.

— Из Кунгура?

— Из Шепетовки.

— Точно говорю, цирк с конями. За каким ты мне нужен?

— Крепить оборону Родины, работать на КБУ.

— Отставить глумиться над Родиной. На КБУ, то есть непосредственно на мою машину?

— Так точно. Майор сказал, вы таких смышленых любите.

— Вот скотина!

Лицом комбат был прекрасен, местами даже багров, сквозь красный цвет пробивалась белесая щетина блондина. Зимняя шапка, не снятая в расположении полка, добавляла командиру роста практически до среднего. Возраст был трудно определяем, но в гражданке попробовал бы предположить лет сорок. Однако в сороковник дорасти только до капитана — это фиаско. Может просто плохо сохранился? Например, бухает много? Будем посмотреть, тем более, главное в войсках не отношения с командирами, а с сослуживцами.

— Бросай свои вещички, иди искать себе койку.

— А куда бросать?

— А куда хочешь — широкий жест рукой обвел валяющиеся стопками и в навал как-попало элементы солдатского обмундирования. — Что, не нравится? Тут каптерка когда-нибудь будет. С деревом работать умеешь, инструмент знаешь?

— В совершенстве, особенно электрический. Но думаю, не тот случай.

— Верно думаешь. Материалом обеспечим, инструментом… Вон Юру Мирошкова напрягай, моего заместителя. Первое задание тебе — оборудовать тут каптерку. Справишься, будешь тут старшим. Если сможешь.

Всё-таки Жорж тут один, это я. А второй капитан Юра Мирошков. Какие тут демократический замашки, я смотрю. Эдак недалеко до братания с солдатами.

Классическое расположение в классической казарме. Вроде бы всё то же, но воздуха больше, ибо кровати одноярусные, прямо рядом с территорией нашей батареи деревянная решетка отделяет красный уголок с цветным телевизором. Круто, у моих родителей черно-белый. Отдавать семьсот рубликов за разноцветный «Горизонт», красно-синий или желто-зеленый — тут как настроишь, им было жалко. На стенах картины маслом кисти неизвестного мастера сплошь на противовоздушную тематику. Уютненько. Пустая койка встречала меня голой сеткой рядом со входом. Ну понятно, ближе ко входу никто не захотел селиться. Сетка не пружинная, а из проволочных скобок — не будет провисать. Тумбочка есть, можно заселяться. Поскольку время к ужину, личный состав уже в расположении. Какой разнообразный национальный состав, как я погляжу. Тут и славянские лица, и горцы, и казахи, насколько я разумею в этом вопросе. И старослужащих на вскидку где-то три четверти, даже больше. Тяжело будет.

— Кто такой? Откуда, какой период? Давай, короче, не томи чувак!

— Жорж Милославский, Тула, второй период. После учебки в Шепетовке. Определили на КБУ.

— О, еще один молодой на кабину пришел, Бондаренко, тебе полегче теперь будет шуршать.