Бабочка Инь и Янь (СИ)

— Видишь и слышишь все, что вокруг питомца? — спросила я, нещадно перебив его речь.

— Да именно — кивнул он и дальше начал показывать на силуэты, — питомец стал бледнеть с каждым днем, а затем заболел. Это все ощущала уборщица, но думала что это ее здоровье такое. На зверька внимание не обращала, а когда обратила на него, то увидела его черные глаза. Черные глаза — это глаза смерти. Она всячески пыталась его спасти, но осознала что его не спасти. За день до смерти питомца она получила от него укус. Через месяц умерла. Обнаружился яд в крови. Это первый случай, когда питомец сделал такое, но его оправдали глазами смерти.

— Ужас… А у тебя есть питомец? — спросила я и он тут же развернул ладонь, где было еле заметен оттенок метки, — что происходит, если питомец умирает?

— Мой питомец — утренняя птица, которая открывает восход солнца, поэтому я рано встаю, — он словил пару снежинок, которые были видны под блеском очертаний картинок, — если он умрет то на этом месте появится шрамный крестик. Некоторые люди этим пользуются. Сначала обмакивакивают часть тела в белой муке и вырезают крестик, а затем оплакивают смерть питомца, хотя делают его шпионом в частности.

Вот как в этом мире выглядят шпионы, нужно будет быть осторожной.

— Ого, а у хозяина с питомцем есть язык связи какой-то, как они общаются?

— Да, за одну ночь в наших головах улаживается что-то подсознательное. Обычно когда появляется метка, это когда ты проводишь с питомцем вечер и пока ты спишь эта метка образовывается. Так я и познакомился со своей Тамкой. Тамка — зеленая птица, приносящая зов и яркость будней среди пепельных и черных птиц летом и красными с желтыми зимой.

Такая атмосфера мне нравилось больше и мне хотелось больше узнать о мире этом, но я лишь услышала смешок.

— Чтобы открыть доступ к следующей истории — нужно выспаться и дождаться следующего захода солнца, — он подмигнул и знаком показал что пора возвращаться.

Act 14. Ангел с неба. Золушкин чертеж

Act 14.

***Ангел с неба. Золушкин чертеж.***

Pow Mariposa…

Наши следующие дни начали тянуться медленно и постепенно, общаясь с каждым членом семьи, я знала почти всех в деревне. От большого количества имен — голова иногда кипела. Сны пролетали красивой детской сказкой, где нет плохих моментов, нет незнакомцев с изумрудными глазами. Но чего я не ожидала, так того, что стала скучать по Лийли и… по Лукрою.

Он мне два раза приснился, смотрел на меня злыми, а потом такими теплыми глазами, протягивал руку, но не мог дотянуться. Словно я была за километры от него, но так оно и было. Давно могла узнать где и как я очутилась, как найти необходимый лес, но душа рвалась к чему-то другому.

— Роса! — крикнули хором пару ребят со двора, когда я сидела перед окном, рассматривая свои пряди волос, — выходи гулять! Покажи "этим" на что ты способна!

Я невольно улыбнулась и прикрыла часть своего лица волосами, а затем спустила свои ноги с кровати. По щелчку пальцев мои волосы стали легкими и заплелись в тугую косу. Местные парикмахеры раскрыли свой секрет. Правда этот секрет был с ограничением, через каждые 2–3 часа нужно было переплетать и заново создавать объем воздушности.

— Иду! — крикнула я и бегом пошла к выходу, накидывая легкое пальтишко, которое шло мне как на родную.

Не успев выйти, я получила в морду снежок. Если бы я видела свое выражение со стороны — умерла бы от смеха. И тут вышел он, Кристоф такой суровый, невыспанный, на удивление лохматый. Давненько ему нужно подрезать лишнее.

— Ой-ой-ой… — начала разбегаться ребятня бывших смельчаков, кто не успел — тому знатно прилетело.

— И тебе доброе… Добрый день! — сказала я радостно Кристофу, — ты нормально себя чувствуешь?

— Да, все хорошо… — сказал он заспанным голосом. Его карие глаза так и хотели вновь закрыться и уйти в сон, — я работал над одним чертежом всю ночь. Говорила же мне мама, надо все вовремя делать.

Он начал обратно подыматься в свою комнату. Укромная, но на личное пространство хватало. Уложившись опять на кровать он нагло сказал:

— Возьми на столе чертежи и отдай… этой… как ее… Джинжи, — его зевота наверняка могла подойти под слова: "смотри, чтобы муха в рот не залетела", — а я спать…

— Эй! Я тебе что, служанка?!

— Можно и так казать… Прогуляешься, станешь не такой крикливой, а теперь дай а-А, поспать…

Пыхтя от злости я с шумом начала ходить по мелкой комнатушке. Где-то были стружки от карандашей, терки то и дело падали. "Случайно" задев банку с ручками я свернула с раздражающим шелестом чертеж. Гримаса Кристофа заслуживала за "получи и распишись".

Про Джинжи я часто слышала, примерно могла представить, как она выглядит. Чудная девушка с короткими волосами и веснушками в любое время года. Необычайно большие глаза и маленькие очки на горбоватом носе. Так говорили о ней дети, но когда говорят дети — это является наполовину правдой.