Бабетта

День пролетел незаметно, ужин накрыли в затейливой беседке у самой воды. Бажен сам приготовил мясо на углях. Он пил вино (высоко поднятый бокал привычно крутился в его тонких пальцах) и много говорил. Я пила воду и молчала. Стемнело. Где-то вдали мерцал костер, по воде разносился смех и громкая речь. Веселая компания на берегу хорошо проводила время. Звучала музыка. «Совпадение, – подумала я, – в молодости это была моя самая любимая песня».

– Не плачь, ещё одна осталась ночь у нас с тобой, ещё один раз прошепчу тебе ты мой… – неожиданно запела Светлана Николаевна.

Она пела тихо, и такая печаль разлилась по её лицу, что Человек остановился и приобнял женщину за плечи.

– Ну, не надо так грустить. – сказал он.

– Не жалейте меня! Страшно понимать, что всё в прошлом, не вернешь, не потрогаешь, не увидишься. Жизнь пролетела как одно мгновение.

Женщина шумно высморкалась в скомканный платок, который на протяжении всего разговора не выпускала из рук. Утёрла слезы и продолжила:

– Вечером, в постели Бажен сказал мне прощальные слова: «Закрывай глаза, милая Бабетта. Завтра будет новый день. Закрывай глаза и ни чего бойся».

Я последовала его совету, но меня испугал страшный сон. Снилось, что стою я на берегу широкой-широкой реки. Вода в реке темная, почти черная. Она медленно и тяжело течет мимо меня. И вдруг отчётливо вижу в воде тело человека. Утопленник лежит на спине, у него раскинуты руки, белые невидящие глаза устремлены в небо. Чёрная вода и вид мёртвого человека вызывают такой ужас, что я вздрагиваю и просыпаюсь. Я нахожусь в том жутком коридоре, который привел меня к вам. И больше мне нечего вам рассказывать.

– Светлана Николаевна, вы очень разумная женщина. Мне было приятно быть рядом с вами, но пришло время нам расстаться.

Женщина опускает голову и смотрит себе под ноги.

– Вы что -то хотите добавить?

– Я всю жизнь хотела любви. Да, никогда и никому не признавалась в этом. Но с детских лет мечтала, что появится человек, который будет меня любить.

– Почему любовь так много для вас значит, Светлана Николаевна?

– Это очень хороший вопрос, но я не знаю на него ответа. Я так и не поняла, что такое любовь – душевное ли чувство или часть жизни. Знаю только, что любовь забирала у меня силы, без неё я не могла жить. Моя любовь к Игорю началась задолго до того момента, как я его встретила. Порой мне кажется, что я начала его любить, когда пряталась от всего мира в той щели за шкафом, будучи еще совсем ребёнком. Когда Игорь умер, и первая самая горестная волна схлынула, я даже обрадовалась в душе, что он умер. Да, обрадовалась! Не смотрите на меня с укором. Теперь я могла жить с ним так как я хотела. Я внушила себе мысль, что он рядом со мной. Иногда даже разговаривала с Игорем. В этом придуманном мире я была очень им любима. Теперь он не уйдет к другой женщине и не будет мне изменять. Теперь он мой и только мой навсегда. Все эти годы мы жили вместе. Только он становился старше с годами, а я в своих мечтах оставалась молодой. Пустая жизнь, которой я жила, приобретала смысл, потому что на самом деле я была никому не нужна. И это я говорю вам честно. Работая в магазине, я пристрастилась читать любовные романы. Время свободное было, магазинчик не ходовой. Я читала про чужую любовь запоем, а когда возвращалась вечером домой, меня ждал Игорь. Книжная любовь меня очень вдохновляла. Я знала кто такая Бабетта и Брижит Бордо, и я смотрела фильм «Бабетта идет на войну».

Какое-то время Светлана Николаевна молчит.

– Один вопрос не дает мне покоя.

– Какой? – спрашивает Человек.

– Скажите, была ли у Игоря мечта?

– Он хотел вырваться из посёлка. Ваш муж думал, что тогда его жизнь изменится, и он сможет стать другим человеком.

– Каким другим?

– Счастливым.

– Вот оно как!

Женщина не замечает, что не ровная дорожка вьется у них под ногами, а ступают они по плотному мху и двигаются среди высоких сосен. Они идут по лесу.

Человек останавливается. Женщина делает несколько шагов вперед, оборачивается и удивлённо смотрит на Человека, который рукой указывает ей на что-то. Светлана Николаевна устремляет взгляд и видит в метрах двадцати себя, лежащую на земле в позе, которая не оставляет сомнения, что там лежит неживой человек. Светлана Николаевна, закрываясь от увиденного, крепко прижимает руки к лицу. Сначала слышатся тихие стоны, а потом уже не сдерживая себя, Светлана Николаевна плачет отчаянно, но, наконец, затихает, и в наступившей тишине ласковый голос отчетливо произносит:

– Не бойтесь, любезная моя!