Бабайка

– И что в этом такого необычного? – приподнял брови Лю. – Ясно, что есть другие миры, кроме нашего.

Я сделал из листка бумаги самолетик.

– Ты торопишься, – сказала Линда, и Лю заткнулся. – Я имею в виду не космологию. Гипотеза такая: наш мир – это всего лишь часть мира, отобранная по какому-то признаку. Есть другие части-миры. Суть этого признака я не уловила. Нигде об этом прямо не говорится. Ясно только, что это какое-то качество, присущее только нашему миру. Выводы из этого вытекают самые разные… например, что миры могут быть взаимоисключающи, ну как свет и тьма, а есть совершенно бредовые, например, что есть мир, в котором все эти признаки есть.

Я открыл окно и пустил самолётик. Он пошел по прямой пологой траектории. Не часто удается сделать такой удачный самолетик.

Линда и Лю переглянулись. Девушка еле заметно пожала плечами.

Похоже, что я отмочил что-то из ряда вон выходящее.

– Он – из другого такого мира? – спросил Лю.

– В эту гипотезу укладываются все факты. Собственно её и измыслили, пытаясь объяснить Артефакты и пришельцев.

– Искусственно сконструированная теория… – пробормотал Лю, глядя на меня.

– В общем, да. Но, повторяю, в неё укладываются все факты. Если взять её в качестве рабочей, то мы должны искать пришельцев.

– А это что, физическая теория? – спросил я.

– Нет, – ответила Линда, – философская.

Всё чудесатее и чудесатее.

– Когда бабайка был Змеем, он был оранжевым змеем, – сказал я. Дабы внести свою лепту в научный поиск.

– Оранжевым? – удивилась Линда. Лю же молча смотрел на меня, ожидая пояснений.

– В смысле… – я замялся. Дьябл, как это объяснить? – В общем, он не выделялся и выглядел, как обычный змей того мира.

– Что это за слово – «оранжевым»? – спросила Линда.

– Мимикрия? – спросил Лю.

– Да, – сказал я. – А! вот! Он был такой же как камушки.

Они переглянулись. Лю пожал плечами.

– А мальчик? – спросила Линда. Было ясно, что к вопросу об оранжевом она при удобном случае ещё вернётся.

– Что мальчик?

– Как выглядел твой сын? – нетерпеливо пояснила Линда.

Лю подался ко мне, в его глазах блеснуло понимание.

Вот как, значит, подумал я, чувствуя, как заслабело в коленях, Никита же был оранжевым. Не ярко оранжевым, бледноватым, но всё равно – оранжевым. Глаз мой там замылился, что ли? Почему я сразу это не понял, думал я, сгорбившись и уткнувши свою глупую голову в ладони.

– Значит, он был таким же, как они? – сказал утвердительно Лю.

Я закивал мелко и часто, не отрывая рук от лица.

Может быть, всё дело в том, что когда долго смотришь, изображение перестает для тебя быть монохромным. Смотрим же мы чёрно-белый телевизор.

– Нам надо переключиться, – сказала Линда. – Лю, давай посмотрим фотографии.

– О! – сказал Лю. – Ты сделала фотографии с праздника?

И они стали что-то смотреть, не обращая на меня внимания, восклицая, и перемежая просмотр короткими смешками.

Я поднял голову.

На самом большом мониторе парил дракон. Ну то есть больше всего это существо походило на дракона, как я его себе представляю.

– Красивый, правда? – сказала Линда. – Гляди, Че… Лю, эти наросты. Он будто в очках.

Бдыжчжь! В голове моей словно вспышка полыхнула.

Изображение сменилось. Теперь на экране был какое-то здание и толпа перед ним.

– Назад, – крикнул я, кинувшись к столу. – Отмотай! …отлистай! верни назад!

Лю и Линда повернули головы на меня. Потом Линда, не глядя, щёлкнула мышью, и на мониторе снова появился дракон. Я припал к монитору. Действительно похоже на очки, и нарост сзади, маленький нарост, который я сначала принял за часть гребня.

– Не надо лезть в монитор, – сказал Лю.

Изображение мигнуло три раза, увеличивая размеры деталей. Линда повела мышью, наводя на голову дракона.

На парящем жёлтом драконе, у основания головы, в затылочной части, в каком-то специальном седле сидел мой маленький сын, мой маленький жёлтый сын, и в его жёлтых глазах сияли радость и восторг.

– Никита, – прошептал я. – Никита.

– Увеличь и распечатай, – сказал Лю.

– Повезло, – сказал я. – Как повезло.

Пальцы Линды замерли на клавиатуре. Я осторожно скосил глаза. Так и есть. Оба смотрят на меня.

Наконец, после длиннющей паузы Линда сказала:

– Когда имеешь дело с богом, неверно говорить о случайности.

IV

Странное дело.

Когда я услышал о боге, я решил, что это конец, они откажутся. Однако на этих ребят тот факт, что нам придётся иметь дело с богом, никакого впечатления не произвёл. Только Линда бормотнула что-то вроде, вот, мол, и цена встала на место, и они тут же пошли на какие-то сайты, в разделы «Снаряжение».

Здесь есть оружие в свободной продаже. По крайней мере, такой вывод я сделал из объявлений на этих сайтах.

За полдником (сок и булочки с ветчиной) Лю задумчиво посмотрел на меня и сказал:

– Кстати, тот разговор о мимикрии навёл меня на мысль… Нам понадобится грим. А то в толпе ты будешь как зернышко риса на пустом столе.

Линда улыбнулась и отрешённо кивнула несколько раз, вроде бы соглашаясь, и в то же время словно сама себе.

К вечеру к нам начало прибывать различное снаряжение.

V