Баба Люба, давай!

Оказалось, что аристократкам тут работать невместно. Максимум, что могла сделать леди — спонсировать дело или мероприятие и заниматься благотворительностью, хозяйством или детьми.

— Погоди, — вспомнила Вильена, — но ведь лорд Вальдемар говорил мне, что если я не буду учиться, то он отправит меня работать.

— Говорил такое? — удивилась Тиана, — Наверное, он просто решил тебя попугать, чтобы ты лучше училась. Отец говорил мне, что ты происходишь из известного знатного рода.

Вильена даже споткнулась.

— Но откуда он это узнал?!

В свое время Любе приходилось скрывать свое дворянское происхождение. Конечно, кому надо, могли раскопать, но многие люди из её окружения ничего о дворянской крови не подозревали, а тут какой-то в прямом смысле залетный ректор узнает обо всем за несколько минут. Хотя, как знать, сколько времени лорд Вальдемар провел на Земле?

— У отца свои способы, — пожала плечами Тиана, — Но он сказал, что вы — аристократка, поэтому лучше сможете изобразить Вильену. Я опасалась, что вы начнете вести себя со мной, как со служанкой, потому что у меня нет сотни поколений знатных предков.

— Зато у тебя есть обалденный папа! — улыбнулась Люба, — совершил подвиг, получил дворянство. Это почетно. Ведь по сути, что сделали те аристократы, что зазнаются? Ничего! Им просто повезло родиться в дворянской семье. Везение и больше ничего. Гордиться нужно не родом, а тем, чего ты достиг.

— Жаль, что я родилась женщиной и вряд ли смогу чего-то значимого достигнуть, — опечалилась Тиана.

— Почему же? Возможности есть всегда! В своем мире я уже на пенсии добилась открытия приюта для детей, организовала благотворительный фонд, помогала многим людям, — начала вспоминать Люба, — не поверишь, сам мэр города меня боялся и вся городская дума, в особенности депутат Косякин. Такая сволочь, прости господи!

— Депутат? — не поняла Тиана, — это титул какой-то?

— Нет, это должность такая, — Любовь Игоревна поняла, что если сейчас начнет объяснять, кто такой депутат, то времени это займет много.

— А почему он боялся?

— Я грозилась наслать на некоторые объекты, которые он курировал, проверку, а он там знатно проворовался. Мне надо было выбить помощь для молодой вдовы с детьми и для матери-одиночки с двумя младенцами. Так этот жирный скунс меня назвал феминисткой! А я ему: «Да, феминистка, сейчас еще и баб на вас нашлю. Они быстро оторвут ваши… хм… демократические ценности во имя равенства!» Косякин посмотрел на свои демократические ценности, побледнел слегка и помощь обеспечил, — Люба поняла, что увлеклась, увидев пораженное лицо Тианы.

— А что такое демократические ценности? — заинтересовано спросила дочка ректора, — почему этот лорд так испугался?

— Ну… — замялась Любовь Игоревна, не зная, как объяснить то, что сказала.

Она передернула плечами и тут же поняла, что ощущает чей-то злой взгляд. Еще при жизни на Земле, Люба чувствовала неприязненные взгляды. Они свербели на коже, как свежие ожоги. Покрутив головой, она сразу заметила тетку с желчным, неприятным лицом. Увидев, что её обнаружили, тетка соорудила на лице еще более отталкивающее выражение, хотя казалось, что дальше уже некуда.

Играть в гляделки и непонятной теткой Любе не хотелось, поэтому она отвернулась и пошла с Тианой дальше. То, что произошло после, стало для девушек неожиданностью. Буквально через минуту тетка выскочила перед ними, как чертик из табакерки.

— Вильена, — выплюнула баба противным голосом, — ты совсем забыла свое место, нахалка?! Как ты смеешь так себя вести! Почему не приветствуешь меня?! А я сразу говорила своему брату, чтобы не женился на твоей матери. Мало того, что нищая, так еще и ребенка не могла воспитать в строгости и боязни! Никакого уважения к старшим!

— А вы чем-то заслужили моё уважение? — ледяным тоном осведомилась Любовь Игоревна.

Тетка опешила от такого отпора, а попаданка продолжила:

— Нет! Не заслужили. Скандалами и умением плеваться ядом, можно заслужить только презрение и страх, но не уважение. Вы как брехливая бешенная собака, которая бегает и кусает всех, кого может. С какой стати мне вас приветствовать? До свиданья, надеюсь больше никогда с вами не встретиться.

Вильена обошла вредную бабу и как ни в чем ни бывало пошла дальше, потянув за собой застывшую Тиану.

— Ах ты! Ах ты! — тетка от возмущения ловила ртом воздух, потом, наконец, разморозилась и заорала, — Да как ты смеешь, недоросль ублюдочная! Думаешь, что раз поступила, то все можно?! Я все отпишу своему брату, он тебя проучит! Ты на всю жизнь запомнишь!

На склочную тетку начали оборачиваться прохожие, поэтому она затихла, но Люба еще долго чувствовала спиной её злобный взгляд. Любовь Игоревна знала характер таких дам. Теперь эта тетка не отвяжется, точно напишет отчиму, показав ситуацию в самом неприглядном свете.