b9ed2b7c2773489858e7598835137468

Я-то на первых курсах ВУЗа проработал полтора года оператором на

Уфимском заводе синтетического спирта им. ХХ Сьезда ВЛКСМ, потом

в армии служил в дальневосточной сельской местности - так что иллюзий

насчет желания рабочего класса и колхозного крестьянства сбросить с

себя оковы бюрократического строя и дружным шагом идти к Свободе, Процветанию и Цивилизации у меня не водилось.

"Ну вот, если обьявить ваши любимые Свободные Выборы, - обьяснял я

своим академическим друзьям, - то у нас в Октябрьском округе, может, академика Сахарова и выберут. Ну, еще в Тарту, наверное, выбрали бы

д.т.н. Матти Хинта - "эстонского Сахарова". А уже в в Бауманском

округе надежно выберут того же Леонида Ильича, что и сейчас. Он

народу ближе. И так по всей стране, кроме очень небольшого числа

пораженных нигилизмом и космополитизмом местносте й ". Что для

Средней Азии и Кавказа выбор, прямо скажем, будет исключительно

между Товарищем Сааховым и Черным Абдуллой - мне тогда и в голову

8

Байки нефтяного Севера

не приходило, хоть и привелось не только смотреть известные фильмы, но также бывать и работать в тех местах.

Как и в голову не могли влететь те удивительные превращения взглядов, которые предстоят некоторым из моих тогдашних собеседников.

Скажем, совершенно беззаветный антисоветчик и низкопоклонник

мэнээс Володя Б. в те годы запомнился фразой: "Эх, хоть на старости лет

одним глазком бы взглянуть на растленное общество потребления!"

Спустя двадцать лет тот же Володя потряс нашего общего приятеля

Андрюшу тем, что на вопрос - выполнил ли он свое обещание помочь

Андрею по одному бытовому делу - ответил: "О чем ты вообще

говоришь: "квартира", "переночевать в Москве" ... Россия гибнет!"

***

Впрочем, я и сам не остался при тех взглядах, которых придерживался в

то уже достаточно далекое время. В частности, сменилось мое отношение

к тогдашней политике освоения нефтяного тюменского края. Тогда эти

методы - традиционно рывком и на шармака, без нормального развития

инфраструктуры, с бушующими газовыми факелами, разорением тайги и

полугулаговскими условиями для жизни первопроходцев - казались мне

безусловным свинством, первопятилеточным реликтом. Я-то это

понимал, пожалуй, и побольше многих других, поскольку занимался

измерением тех самых факелов и долго втемяшивал начальству разных

уровней, что горит на десяток миллиардов кубометров больше, чем

числится по отчетности, и рано или поздно именно его, данное

начальство, вышестоящие товарищи сделают крайним, ответственным за

все эти половецкие пляски.

Ну, а мне одна нижневартовская старшеклассница задала после моей

лекции в школе вопрос, после которого - хоть топись: "Так это вы, взрослые, наш газ жжете в этих факелах?"

Разумеется, тут, как везде и почти всегда, дело было не совсем просто.

Удовольствия от горящего нефтяного газа не получал никто. Разве что -

бичи, иногда ночевавшие в круге тепла вокруг пламени факела, наплевав

на опасность выброса. Начальство огорчалось душой. Подчиненные всех

уровней время от времени получали нахлобучку. Население дышало

воздухом, куда, кроме жупелизованной экологистами двуокиси углерода, попадали и действительно очень вредные угарный газ плюс

недогоревшие ароматические углеводороды и канцерогенная сажа.

Потомки, да собственно, и мы сами, коли доживем, лишались того

природного газа и нефти, которые сегодня можно было бы не добывать, а

оставить пока что в пласте, заменив тем, что без пользы сжигаем в

факеле.

Кажется, дело попросту в разгильдяйстве, привычке все делать кое-как,

"по временной схеме"? То есть ситуацию вполне отражает плакат, присланный заботливой Москвой и трудолюбиво развешенный

9

Сергей Эйгенсон (Марко Поло) освобожденными партработниками в коридорах нефтегазодобывающих

управлений и даже в бытовках многих цехов на месторождениях. На

плакате боевой карандаш карикатуриста изобразил большую

хохломского вида суповую ложку прямо над коптящим, прямо как в

жизни, факелом. В ложке рассселась большая команда толстомордых

дяденек в костюмах с галстуками и при портфелях, так что не оставалось

сомнений - бюрократы! Не менее боевое перо сатирика изобразило под

картинкой гневную стихотворную филиппику, заканчивавшуюся, сколько помнится, словами "... разгильдяев надо взгреть!"

Впрочем, эта несколько средневековая пропаганда ауто-да-фе для

сотрудников аппарата нисколько не мешала функционировать

близрасположенному факелку, а иногда и факелищу, вроде того, который

я измерил однажды на Северо-Варьеганском месторождении и где

пылало больше миллиарда кубометров в год. Рев пламени, знаете ли, за