b9ed2b7c2773489858e7598835137468

пользу оказала для локализации эпидемии. У нее, как выяснилось, потрясающая память - ничего не забывает. Спрашивают ее:

- Ну, вот в ночь с восемнадцатого на девятнадцатое декабря?

- Поселок Покачевского месторождения, третье общежитие

Управления буровых работ, шестая комната.

- Ну и ... . С кем конкретно?

67

Сергей Эйгенсон (Марко Поло)

- Я же говорю - шестая комната. Там семь коек, но Фарид, говорили

ребята, на Большой земле, сессию сдает. Да еще двое из пятой комнаты

на огонек зашли. Получается - восемь человек.

Пользуясь ее ценными указаниями, собрали всех бациллоносителей, начали лечить, только так смогли как-то взрыв в рамки вставить. Все

равно, конечно, статистика на целую пятилетку испорчена, не говоря о

том, что весь конец декабря буровое и добычное начальство на ушах

стояло - кем выбывших бойцов заменить на время лечения. Однако, нам, северянам, к трудностям не привыкать - справились. Тридцать первого

декабря на два часа раньше Москвы бокалы подняли - с Новым годом, с

новым счастьем. Что такое счастье, конечно, каждый понимает по

своему, это еще Чук и Гек знали.

Мой приятель, главный психиатр района тоже с ней беседовал - надо ж

хоть чуть-чуть понять - не больная ли в первопричине на голову?

Говорит:

- Да нет, нормальней нас тобой. Все соображает, все реакции

адекватные, одно жалеет, сколько лет зря потеряла, не могла раньше

сообразить - как надо жить.

- Ну и что ж с ней теперь будет?

- Ничего. Под кодекс она не попадает, насчет умышленного заражения.

Она же не знала, что больна. Потом, она же активно сотрудничала с

медициной и милицией, без ее помощи много хуже было бы.

- И вот она вылечится и ...

- Отпустят. Документы у нее в порядке. К мужу и детям возвращаться, вроде, не хочет. Но обещала, что больше такого не будет. Будет гигиену

соблюдать.

Дальше я о ее судьбе, ничего, конечно, не знаю. Тоже теперь уж

немолодая, около пятидесяти должно быть. Много времени-то прошло.

НАУЧНЫЙ ВАЛЕНОК

Проводили

мы

обследование

Белозерного

газоперерабатывающего завода на севере Самотлора в часе

езды от Нижневартовска по бетонке. Прекрасный завод -

хьюстонское проектирование, японская комплектация. И вот

по ходу дела оказывается, что составы сырого газа, которыми

оперируют японские пусконаладчики, ни в какие ворота не

лезут. Не только к проектным не имеют ни малейшего

отношения - но и к тому, что от нефтяников с площадок

сепарации на завод уходит. Я на это японцам показываю - а

68

Байки нефтяного Севера

они мне на хьюлет-паккардовские хроматографы в

лаборатории.

В бригаде на этот раз нас трое: я из ВНИПИГазпереработка, и

два моих приятеля, начальники отделов из ЦНИЛа

(Центральной Научно-исследовательской лаборатории

объединения Нижневартовскнефтегаз). Виктор, по

дружескому прозвищу "Колобок", очень толковый химик-

аналитик и Валерий - высокий интересный парень, чуть меня

помоложе, бывший прораб на строительстве Омского

нефтехимкомбината и Нижневартовского ГПЗ, сейчас он

подготовкой нефти на Самотлоре занимается. Толковали мы, толковали с японцами и с заводским людьми - ни до чего так

и не договорились. А уже идет скандал - на завод

непроектный газ поступает.

"Ладно, - говорю, - приборы у вас тут класс! А вот как Вы

пробы отбираете?" Полезли наверх, на эстакаду по

вертикальной лестнице, еле в полушубках пролезли. Девочка-

лаборантка при нас открывает вентиль и отбирает пробу. Я на

такие дела смотрю уже много лет, начиная с 63-го года, когда

аппаратчиком на уфимском "Синтезспирте" работал. Там

девочки отбирали газ в футбольные камеры - приставила, надулось, зажала специальной железочкой и в лабораторию

на анализ. Приходилось тоже видеть и самому для этого дела

использовать обыкновенные бытовые презервативы. То-то

они всегда в советское время в дефиците ходили. Только

такие пробоотборники газ хреново держат. Для полевой

работы, когда от отбора до анализа несколько часов, а когда и

суток, резина не годится. В последнее время я почти всегда

использую гениальную казанскую рацуху: три куска металла

и два кусочка вакумного шланга. А тут роскошный красного

лака японский агрегат с крошечным маномером, шикарными

никелированными вентилями. Вот она через эту роскошь

газок из трубы продула, завернула вентиля и положила в

красивую кожаную сумочку - такой комплект для

пробоотбора.

"Все ясно, - говорю, - Ниночка. Несите пробу в лабораторию, а нам немного поговорить надо". Мы с Виктором с этой

ситуацией еще четыре года назад в начале нашего знакомства

столкнулись. Если проботборник сильно холодный - при

продувании газа на металле тяжелые компоненты осаждаются

капельками. Тем больше, чем дольше продуваешь. Ну, а