b4a3e79b-394f-41ff-b16c-08688dc99b22

границе? – спросил Уэс, поднимая её подбородок своими пальцами и мягко

стирая слезу с её щеки. Его кожа казалась грубой, по сравнению с её гладким

лицом, но она нашла утешение в его доброте. – Вот откуда ты. Ты сбежала.

– Да.

Он присвистнул.

– Мне жаль.

– Это не твоя вина. Не ты поместил меня туда.

– Так вот почему мы не смогли ничего найти о тебе, – сказал он. –

Фарук очень хорош в Интернете. Я подумал, это странно, что у тебя нет

онлайн профиля.

– Они держат нас вне Сети. Тому, кто никогда не существовал, гораздо

проще исчезнуть. – Сказала она.

– МакАртур – это военный госпиталь. Ты была частью программы для

отмеченных?

Она испуганно взглянула на него.

– Ты знаешь об этом?

Он поморщился.

– Да, я был в одной из первых команд.

– Возможно, мы работали вместе, – сказала она.

– Поэтому я кажусь тебе знакомым? – спросил он.

– Может быть, – она колебалась. – Я была под командованием Брэдли.

Теперь наступила очередь Уэса занервничать.

– И я тоже. – Он нахмурился. – А что за работу ты делала для него?

– Если бы я помнила, – сказала она. – Чтобы держать всё в тайне, они

заставили нас забыть... они помещали нас в ледяные ванны, чтобы как-то

заморозить наши воспоминания. Я даже не знаю, кто я на самом деле, как

меня зовут, – сказала она с горечью.

– Мне нравится Нэт, – сказал он с улыбкой. – Такое же хорошее имя,

как любое другое.

– Теперь ты точно знаешь, что я такое, и что ты планируешь с этим

делать? – спросила она.

– Доставить тебя туда, куда ты хочешь попасть. Ты направлялась в

Церулеум, так? Теперь можешь признать это.

Она вздохнула.

– Да.

– Значит, туда мы и направимся. Я доставлю тебя туда или умру,

пытаясь это сделать Согласна?

– Согласна. Я в порядке. Ты можешь идти.

– Ты уверена?

– Я могу о себе позаботиться.

– Ты все время напоминаешь мне об этом, – он вздохнул. – Слушай,

может, будет лучше, если ты уйдёшь из каюты экипажа. Ты можешь пожить

у меня, в капитанской каюте, если хочешь.

– Спасибо, – сказала она и вдруг обнаружила, что неловко обнимает

его, удивив их обоих. Она прижалась щекой к его груди. Это было не как в

предыдущие дни, когда она играла с ним. Она хотела обнять его, потому что

его близость помогала ей чувствовать себя лучше. Раньше она не замечала,

какой он высокий; она едва доставала ему до подбородка и могла слышать

биение его сердца под толстым слоем одежды.

– Тебе не нужно благодарить меня, – сказал он, немного натянуто

похлопывая её по спине. – Я беру у тебя в кредит, – пошутил он.

– Ты все время напоминаешь мне об этом, – сказала она тихо.

Они стояли посреди комнаты, просто держась друг за друга, и она

находила утешение в тепле его объятий.

– Ты знал с самого начала, да? – прошептала она. – Что я отмечена?

– Даже если знал, разве это важно? – спросил он. – Тебе не нужно

больше прятаться. По крайней мере, не на моем корабле. К тому же, было бы

непростительно скрывать твои глаза. – Она чувствовала его дыхание на

своей щеке.

– Почему?

– Потому что они прекрасны, – сказал он.

Их лица разделяло несколько сантиметров, и она задрожала в его

руках. Он наклонился к ней, и она закрыла глаза...

Корабль снова накренился на левый бок, швырнув их к дальней стене.

Они услышали невыносимый звук – похожий на царапанье по доске,

неприятный пронзительный визг, а потом скрежет удара, который отделил

их друг от друга.

– Иди, – сказала она, отталкивая его. – Иди!

Уэс тряхнул головой и выругался, выбегая из комнаты, чтобы

посмотреть, что случилось с его кораблём.

25

ЗВУК СТАЛ ГРОМЧЕ И БОЛЕЕ невыносимым. Уэс закрыл уши руками, когда

бежал вверх по палубе в сторону моста. Мгновение он колебался,

парализованный, при виде того, что произошло. Всё было очень плохо. Над

ними возвышались две плавучие горы-близнецы мусора, состоящие из

ржавой техники. Напоминание о потерянных цивилизациях и ином образе

жизни: кожаный чемодан с золотым тиснением, хромированные кофе-

машины со сложными рычагами и регуляторами, мыльные бутылки с

французскими этикетками и дизайнерские солнцезащитные очки – вещи о

которых Уэс слышал, но никогда не видел.

Теперь это все старье. Металл проржавел, кожа потускнела, бумага

сгнила и покрылась плесенью, даже пластик, который никогда не должен был

испортиться, теперь потрескался и растаял. Все перемешалось для создания

нового ландшафта – горы с плавающим мусором.

Сначала Даран и теперь это – может ли день стать ещё ужаснее? Или

он просто раздражён ещё одной потерянной возможностью поцеловать её?

Это означало то, что он сказал, но он был удивлён глубиной своих чувств к

ней. Он беспокоился, когда не увидел её, читающую на верхней палубе, и

отсутствие парней Слейн возмущало его не хуже, и когда он слышал крики

он боялся худшего: увидеть её такой, в куртке, порванной на плечах; он мог

бы бить голову Дарана лицом об полу, пока тот не затихнет. Уэс чувствовал