"Б" - значит беглец

- О, здравствуйте. Доктор Дюнн уже пришел?

Я знала, что его не будет до понедельника. Мне нужна была она.

- Нет. Извините. Сегодня его день в клинике в Лос-Анджелесе. Я могу вам помочь?

- Я надеюсь. Я была его пациенткой несколько лет назад, и мне нужны записи о болезни, которую он мне лечил. Не могли бы вы сказать, как мне их получить?

В кухню вошла Энн и направилась к холодильнику, откуда достала стеклянный пузырек с инсулином и начала крутить его в ладонях, чтобы согреть.

- Когда это было?

- Гм, воообще-то, в 1966.

- Извините, но мы не храним записи так долго. Мы считаем файл неактивным, если вы не посещали доктора пять лет. А через семь лет мы все уничтожаем.

Энн вышла. Если я растяну разговор, то пропущу сцену укола.

- И если пациент умер — тоже?

- Умер? Я думала, вы говорите о себе. Назовите ваше имя, пожалуйста.

Я повесила трубку. Так много хлопот из-за старой медицинской карточки Джин Тимберлейк. Грустно. Ненавижу тупики. Я вернулась в гостиную.

Я задержалась недостаточно долго.

Энн смотрела на шприц, держа его иглой вверх и постукивая по нему, чтобы убедиться что в бледно-молочной жидкости нет пузырьков. Я прошла к двери, стараясь делать это непринужденно. Она подняла голову.

- Я забыла спросить, вы виделись с папой вчера?

- Я заезжала днем, но он спал. Он еще раз спрашивал обо мне?

Я старалась смотреть куда угодно, только не на нее.

- Они звонили сегодня утром. Он устраивает скандалы. Насколько я его знаю, он хочет домой.

Она протерла спиртом голую плоть на бедре матери. Я нащупала в сумке носовой платок, когда она погрузила иглу в положенное место. Ори заметно подпрыгнула. Мои руки стали холодными и влажными, а голова — легкой.

- Он, наверное, всех уже достал.

Она продолжала болтать, но звук начал отдаляться. Краем глаза я видела, как Энн сломала иглу одноразового шприца и выбросила его в мусорную корзину. Она начала собирать кусочки ваты и бумагу от ланцета. Я села на диван.

Она замолчала, на лице появилось беспокойство.

- Вы в порядке?

- Все нормально. Мне просто захотелось присесть, - пробормотала я.

Я уверена, что смерть подкрадывается точно также, но что мне было сказать? Я — крутой частный детектив, который падает в обморок, находясь в одной комнате с иголкой?

Я мило ей улыбнулась, чтобы показать, что все в порядке. Темнота заполнила мое периферическое зрение.

Энн продолжала заниматься своими делами, направляясь в кухню, чтобы поставить на место инсулин. Когда она вышла, я опустила голову между колен. Говорят, что невозможно потерять сознание, когда делаешь это, но мне такое удавалось неоднократно. Я виновато посмотрела на Ори. Она беспокойно двигала ногами, как всегда, не желая признавать, что кто-то может чувствовать себя хуже, чем она.

Я старалась дышать не слишком часто. Пугающая темнота отступила. Я выпрямилась и стала обмахиваться, как будто это было что-то, что я делала каждый день.

- Мне нехорошо, - сказала Ори. Она нервно чесала руку. Ну и парочку мы собой представляли. Видимо, ее мифическая сыпь появилась снова и мне надо будет производить медицинские процедуры. Я послала ей бледную улыбку, которая сменилась недоумением.

Ори дышала со свистом, мяукающий звук выходил из ее горла, когда она скребла свою руку.

Она с отчаянием смотрела на меня через толстые стекла очков, которые увеличивали страх в ее глазах.

- О Боже, - проскрежетала она. - Это не может...

Ее лицо посерело и отекло, на шее появились розовые пятна.

- Что с вами, Ори? Принести вам что-нибудь?

Ее страдание возрастало столь стремительно, что я не вынесла, кинулась к кровати и закричала в сторону кухни — Энн, вы можете подойти? Что-то не так.

- Иду, - ответила она. По ее тону я поняла, что мне не удалось передать ощущение срочности.

- Энн! Ради Бога, идите сюда!

Вдруг я вспомнила, где видела такое раньше. Когда мне было восемь лет, и я пошла на день рождения к соседскому мальчику Донни Диксону. Его ужалила оса, и он умер до того, как его мама добежала до заднего двора.

Ори хватала себя руками за горло, глаза выпучились, пот катился градом. Было ясно, что она задыхается. Я пыталась помочь, но ничего не могла сделать. Она ухватилась за меня, как утопающая, с такой силой вцепившись в мою руку, что я думала, что она оторвет кусок.

- Что теперь? - спросила Энн. Она появилась в дверях, с выражением, которое было смесью снисхождения и раздражения по поводу очередной попытки матери привлечь к себе внимание. Она остановилась, моргая, пытаясь понять, что происходит.

- Что случилось? Мама, что с тобой? О, господи!

Прошло не больше двух минут с начала приступа. У Ори начались конвульсии, и я видела поток мочи, растекавшийся на простынях под ней. Звуков, которые она издавала, я никогда не слышала от человеческого существа.

Энн в панике издала певучий звук, поднявшийся из глубины ее горла. Она схватила телефонную трубку и в спешке не могла набрать номер. Когда ей удалось набрать 911, тело Ори изогнулось, как от электрошока.