Б-11

– Повелители бездны, как правило, бесполые, – сказал Биарей. – Кроме Белет Эршигаль и ее избранника. Самое забавное, что это вековое правило последнее время изменилось. В предыдущей группе годных к слиянию оказалось только двое; еще один подоспел позже. Мы попытались провести слияние с не-принявшим печать, закончилось это, в общем-то плохо… не важно. Так вот, Первые двое были мужчиной и женщиной. С мужчиной тут же слился Бел Энграл: он слишком долго этого ждал; а вот Белет Эшигаль женщина почему-то не понравилась, и она уступила ее тело…

– Кому? – спросил Игорь, сбитый с толку.

– Бел Ашай, – ответил Биарей. – Точнее, теперь уже ее зовут Белет Ашайя. Забавно, да? Там, внизу, теперь за ваших женщин развернулась настоящая борьба, но, судя по всему, Белет Эршигаль сумела навести какой-то порядок. Хотя, конечно, все может поменяться еще – в зависимости от интриг белов и настроения Белет Эршигаль. Так что на сей счет не волнуйся.

– Интересно, – сказал Игорь, – значит, нас вы уже между собой поделили…

– Я-то здесь при чем? – спросил Биарей, – я – просто исполнитель воли владык бездны.

– Ага, в Нюрнберге тоже так говорили, – заметил Игорь, думая, что название Нюрнберга вряд ли что-то значит для Биарея. Ошибся…

– О, у них чуть-чуть не получилось, – сказал Биарей. – Не дошли до Чоккаперкальм-сейда, хотя и пытались. Зато сколько жертв вознесли в честь моих создателей! Пусть только часть этой энергии просачивалась сюда, но она все равно делала владык подземелья сильнее. Как любая война, как любой геноцид. Как лагеря смерти…

– Ты с таким упоением об этом говоришь, – скривился Игорь.

– Когда ты сольешься с белом, избравшим тебя, ты сам ощутишь вкус к этому, – заявил Биарей. – Ты сможешь осуществить все то, о чем мечтали Жиль де Ре, Гитлер, Лавэй, Шиффы… как и они, познав это чувство, ты не сможешь устоять.

– Если ты все знаешь, – сказал Игорь, – может, скажешь имя того бела, который собирается слиться со мной? Или это для тебя тайна?

– Да нет, не тайна, – ответил Биарей. – Я же говорю, решение уже принято. Тем более, что ты уже начал процесс перерождения. Частица души Бел Мумму уже в тебе, а часть твоей души в нем. А твоя женщина примет в себя ту, что будет зваться Белет Эрра.

– Зашибись, – пробормотал Игорь. – Меня будут звать Муму. Как корову из рассказа какого-то нашего классика.

– Тебе есть чем гордиться! – поспешно сказал Биарей. – Когда ты войдешь в силу, тебе будут подвластны наводнения, цунами, потопы… Все наводнения последнего времени, все селевые потоки, сносящие города – это то, что Бел Мумму смог сделать из-под Брииллиантового свода – а представь себе, как он развернется, когда вы с ним соединитесь?! А твоя избранница еще круче – она любимая воспитанница Белет Эршигаль, та, что повелевает болезнями. Вместе с ней в мир придут такие эпидемии, что ваш жалкий ковид покажется безобидной ангиной…

– Мне вот одно интересно, – сказал Игорь, – если эти белети такие могущественные, то как же с ними справились владыки неба, которые, по твоим словам, всего лишь люди? Значит, не такие уж могучие твои создатели?

– Сам увидишь, – ответил Биарей, – и уже скоро. Мне не нравится наш разговор, Игорь. Ты, вероятно, воспринимаешь все это слишком легко….

– Не говори, – ответил Игорь. – Конечно, то, что я порос клыкастыми языками, это так прикольно, и очень меня веселит…

– …и потому я немного приоткрою тебе занавес, – сказал Биарей. – Чтобы ты понял, насколько все это серьезно. До этого момента я сдерживал то, с чем теперь тебе придется жить до тех пор, пока владыки бездны не победят. Наверно, зря.

И тут в тело Игоря словно вонзились одновременно сотни раскаленных толстых игл. Подобное, и в гораздо меньшей мере, он переживал лишь однажды. В детстве, в далекие уже нулевые, он жил в глухой провинции. Там крутились неплохие деньги, но все остальное было совсем не на уровне – в том числе, стоматология.

Игорю неудачно запломбировали зуб; он треснул, и в трещину врос кусок десны. Зуб, естественно, стал гнить, его пришлось удалять. Но перед удалением надо было убрать вросший кусок десны. Врач, если этого изверга можно было так назвать, раскалил металлическую лопаточку, и прижег ею врастание – без всякой анестезии.

Но то было, хоть и адски больно, но хотя бы длилось недолго, и было локализировано в одной, относительно небольшой области. Сейчас же – словно одновременно тысячи таких раскаленных лопаточек пронзили тело Игоря, погружаясь все глубже и глубже в плоть…

И самое страшное – в этот момент Игорь понял, что это не закончится никогда. Как глупы были его знакомые сатанисты, смеявшиеся над муками ада! К этой боли нельзя было привыкнуть, от нее нельзя было убежать даже в обморок или сумасшествие. Боль не кончится никогда – разве что, если у белети действительно получится отомстить…