Азм есмь царь (СИ)

Этот человек был одет в наиболее роскошный балахон из всех присутствующих. Что был сшит из черного бархата и украшен золотыми узорами. На его голове была высокая шапка, также украшенная золотом.

Лицо человека было скрыто под глубоким капюшоном, но я мог разглядеть его глаза. Они были темные и пронзительные, словно два огонька.

— Братья, — произнёс он негромко. — Мы собрались здесь, чтобы обсудить, как нам быть дальше.

Сделал паузу, давая своим словам уложиться в сознании присутствующих.

— Наше время пришло. Мы слишком долго ждали.

— Мы должны действовать, — прошептал он, не отводя взгляда от своих товарищей. — Мы должны освободиться от оков рабства и построить новый мир.

— Мир, — прошептал неизвестный, оглядывая своё окружение с нескрываемым восторгом. — Мир, где будет царить справедливость и свобода.

Оратор сделал шаг вперёд, не сводя глаз с окружающих.

— Мы сделаем это, — сказал он, как будто не сомневаясь в успехе своего плана. — Мы построим новый мир.

— Сегодня мы приветствуем нашего нового брата! Он заслужил особую честь. — басовито вещал другой незнакомец. — И обретёт дар «голоса». Пройдя инициацию, он станет одним из нас! Одним Г. Л. А. С. — всё так же фанатично вещал балахонщик. — Выйди же в круг, брат мой! — неизвестный распахнул руки, словно желая обнять своего названого брата, но как только ещё один неизвестный вышел из круга, он тут же стал снова серьёзным. — А теперь время клятвы! — загробным голосом произнёс балахонщик.

Новый адепт немного замялся, но спустя секунду всё же начал читать давно уже заученный текст.

Внемлите, Боги, клятве моей!

Жизнь я сейчас отдаю,

Честь свою продаю…

И голос меняю на Г. Л. А. С. Ведь отныне мой дом… это братство в тени!

Ночь моя мать, и сестра тишина,

Я скрываюсь в тенях и не служу никому.

Ведь лишь в тишине…

Моя сила искушающий шёпот,

А слова сладки словно мёд!

И вновь я взываю к вам боги мои,

Слушайте клятву в ночи…

Я не возьму себе ни жены, ни земель.

Не стану отцом и не продолжу свой род.

Работа на Г. Л. А. С. отныне мой долг,

И ей отдаю я себя, ведь слуге не нужна ни свобода, ни власть, ни любовь!

И не надену корону уже никогда.

Ведь я обычная тень.

И твой глас в тишине!

И я верен только тебе…

Я — тот верный слуга, что изгонит врагов!

Я — тот глас, что разносится в пустоте.

Я — тот меч, что избавит тебя от оков.

Я — тот брат, что всегда помогает своим!

И тот, кто здесь не был, меня не поймёт…

Я лишь голос, звучащий во тьме.

И я рог, что в ненастье разбудит всех нас!

Я стану щитом от врагов моих братьев.

И лишь тьма мне судья.

И ни короли, ни святоши мне уже не указ:

Г. Л. А. С. не знает власти другой!

… Вот моя клятва, мой договор.

Братья, отныне я с вами,

А мой голос лишь шёпот в тени.

Как только он закончил говорить, балахонщик степенно кивнул и без каких-либо прелюдий нацепил ему на шею ошейник из колдовского злата. Ошейник был холодным, словно лед, и тяжелым, словно сделанным из какого-то неизвестного металла, что плотно прилегал к шее.

Как только замок щелкнул на его шее, магия трансмутации тут же заработала. Скинув балахон и явив братьям свою наготу, адепт согнулся от приступа боли.

— А-а-а-а! — закричал он, хватаясь за шею. — Проклятье!

От магического ошейника тут же пошли шартрезовые линии, что жадно пытались охватить тело своей новой жертвы.

— Больно! — закричал он, пытаясь сбросить ошейник, но тот был крепко закреплён на его шее.

Какая-то пара секунд, и они начали вырисовываться в колдовские узоры, что тут же напитывали магией из тела адепта.

— Остановите это! — закричал он, но его голос утонул в шуме магии.

Пара минут, и рисунки неожиданно вспыхнули, оставляя по всему телу причудливые узоры, что спустя миг исчезали без следа.

— А-а-а! — закричал он снова, словно его тело раздирало на части.

Магический ошейник также исчез без следа, но это было только начало инициации!

— Не бойся, брат, — сказал человек в роскошной одежде, стоявший в центре круга. — Это только начало.

Фанатик улыбнулся, и его глаза заблестели от удовольствия.

— Скоро ты убедишься, что всё к лучшему.

Он сделал шаг вперед, и его глаза встретились с глазами адепта.

— Добро пожаловать, — сказал он. — В мир свободы и справедливости.

Адепт стоял, опустив голову, и его тело дрожало от боли и страха. Но в его глазах я увидел не только страх, но и какую-то странную надежду.

— Свобода и справедливость, — прошептал он, словно не веря своему счастью. — Это то, что нам нужно.

Фанатик вскинул голову, и его глаза встретились с глазами человека в роскошном балахоне.

— Я готов, — сказал он. — Я готов служить нашему общему делу.

Адепт сделал шаг вперед, и я увидел, что он уже не боится. Он уже не был простым адептом. Он был одним из них.

Пару минут ничего не происходило, только тишина зала наполнялась неуловимым трепетом магии. Но вот адепт опять согнулся от приступа непередаваемой боли, словно его тело раздирало изнутри. Он закричал, хватаясь за грудь, и начал меняться буквально на глазах.