Азимут бегства

— И все же? — спрашивает Анхель, поднимая к потолку руки ладонями вверх.

— Отлично. Это хорошая мысль. Вот что, у нас нет таких ресурсов, и Пена не думает, что мы сможем украсть то, что нам надо, ей надо просто увидеть Исосселеса и посмотреть на его реакцию. Книга, которую мы ищем, спрятана неизвестно где уже долгое время. Мы лишь пытаемся до нее добраться. Ватикан догадывается, что мы ее ищем, и теперь она может исчезнуть, исчезнуть навсегда.

— А если Исосселес вмешается?

— Это, очевидно, может произойти. — Он откидывается на спинку стула и закуривает. — Не знаю, заметил ты это или нет, но Пена уже далеко не молода.

— Она не так уж и стара.

— Анхель, ей перевалило за двадцать в начале Второй мировой войны.

— Она не так стара, как тебе думается.

— Согласен, она не так уж и стара, но надо сказать, что не так уж и молода. Засада требует времени, тренировок и немалых усилий. Даже если мы махнем рукой на цену, то нам все равно придется сочинять фальшивые истории, а это не то же самое, что обмануть банкира в каком-нибудь захолустном городишке Среднего Запада. Там не будет никакой защиты свидетелей. Исосселеса окружают поганые парни с погаными биографиями. Для того, чтобы найти там нужного человека, потребуются годы. У нас нет в запасе такого времени. У нас в распоряжении нет даже нескольких месяцев.

Амо потягивается, словно собираясь вздохнуть, но не делает этого. Похолодало. Такое впечатление, что день так и не начался. Они смотрят на стол. Официантка подходит к столу, убирает пустые тарелки, наливает свежий кофе. Длинные волосы, свисающие ей на спину, колышутся, когда она поворачивается и уходит.

— Значит, вы хотите, чтобы я поехал туда с Пеной?

— Я хочу, чтобы ты поехал туда с Пеной, а оказавшись там, не делал слишком резких движений.

8

Телефон звонит, когда Иония входит в свою квартиру. Сначала он не слышит звонка, думая, что это завыла очередная сирена. С наступлением темноты в городе воцаряется хаос. Под покровом ночи какой-то герой решил проникнуть в арабский квартал. На дверях мечети появилось сделанное козлиной кровью изображение обнаженной женщины. Естественно, нельзя так сильно оскорблять Аллаха. На следующий день кто-то нарисовал голую женщину на дверях синагоги — на этот раз кровь оказалась человеческой. Паника, обыски кварталов, прочесывания, посты на дорогах: все хотят, чтобы виновных нашли и изловили, все хотят спокойно спать по ночам, все хотят, чтобы все это скорее кончилось. Прошла почти неделя, но сегодня наконец отменили комендантский час. В конце концов, это было не так плохо, как в тот раз, когда в страну пустили каких-то двух сумасшедших, которые, напившись, распылителем написали на дверях синагоги Arbeit macht frei. [3]Тогда дошло до того, что арабы начали избивать всех попадавшихся им на глаза туристов без разбора — шведов, поляков, англичан, французов, американцев и немцев. Это было не важно, арабы хотели показать всем, что они здесь ни при чем. Они знали границы, которые нельзя переступать.

— Шалом. [4]— Он наконец обнаруживает телефон под кучей бумаг на столе.

— Шалом. — Низкий приглушенный голос говорит с прибалтийским акцентом. Иония не узнает собеседника. — Меня зовут Парвиц, я друг Кендры, она попросила меня позвонить вам.

Иония не знает женщину по имени Кендра, но спустя секунду он распознает шифр.

— Здравствуйте, Парвиц. Почему Кендра попросила вас позвонить?

— Ей пришлось уехать из страны по делам. Там что-то связанное с патентными и дистрибьюторскими правами, она на месяц задержится в Нью-Йорке. Она сказала, что вы дали ей почитать «PaIe Fire» Набокова.

— Да, это так.

— Так вот она просила вернуть ее вам.

— Прошу вас, не волнуйтесь, книга может побыть у нее еще несколько недель.

— Вы не возражаете, если я почитаю ее? Слышал, что она очень хороша.

— Получайте удовольствие, она и вправду великолепна, а когда прочтете, то верните ее Кендре, на случай если она сама не успела ее дочитать.

— Большое вам спасибо.

— Пожалуйста.

— До свидания.

— До свидания.

Тихий щелчок и частые гудки.

Вдали завывает сирена. Иония едва не хватается за телефон. Есть вещи, к которым невозможно привыкнуть. Он смотрит на свой блокнот. Ему требуется всего несколько секунд, чтобы посчитать буквы. Кендра начинается с К, это одиннадцатая буква английского алфавита, а Парвиц начинается с Р, это означает в данном случае «плюс». Одиннадцать превращается в один плюс один равно двум. Вторая неделя месяца.

Pale Fire начинается с Р, это шестнадцать, F означает шесть; если сложить эти числа, то получится двадцать два, два плюс два равно четырем. Четвертый день второй недели, то есть в четверг, и этот четверг наступил сегодня.

Иония выключает звонок, энергично трясет головой, ищет наушники, которые спасают его от ночных сирен. Сегодня будет долгий и пустой вечер. Надо хорошенько выспаться.

9