Азиаты

— Да это уж я и сам могу сделать, — возразил Волынский и, развернув лошадь, поскакал к царю. Матюшкин, полковник Наумов и ещё ряд офицеров, преградив дорогу Берек-хану, ожидали, как распорядится государь. Вскоре донеслось:

— Пусть подъедет, его величество ждут!

Берек-хан в сопровождении свитских подъехал к Петру, соскочил с коня и встал на колени.

— Великий государь, пятьдесят лет назад мы осели на Куме. Твой старший брат, царь Фёдор Алексеевич, принял нас в русское подданство…

— Знаю, слышал об этом, — ответил Пётр Первый, — А сейчас о чём просишь?

— Великий государь, жизнь человека коротка: сегодня в седле, завтра в земле. Возьми наш фирман. Это прошение моего народа, а просим переселить туркмен на Маныч и Калаус — там трава для скота очень хорошая.

Пётр поморщился: «Эка забота у тебя, хан, мне бы твою заботу… Да и не к месту ты со своей грамотой…» Однако, дабы не обидеть туркменского хана, посмотрел на советника Толстого, и тот принял из рук Берека свиток, обмотанный шерстяной нитыо.

— Что ещё? — спросил Пётр Первый.

— Великий государь, все туркмены умрут за тебя, только дай нам Маныч и Калаус, — взмолился Берек-хан.

— На черта вам нужен Маныч, если вы все собрались умирать? — Пётр засмеялся. — Ты уж постарайся да и своих джигитов предупреди, чтобы дрались, как львы, и чтобы все живы остались. А фирман ваш рассмотрим… Поезжай в строй.

— Спасибо тебе, великий государь! — Берек-хан поднялся с колен, прыгнул в седло и поскакал к отряду.

Через некоторое время государь император в сопровождении свиты выехал к конным сотням степняков, произнёс напутствие, желая подвига и полной победы над Даудом. Тут же командование над объединённым отрядом принял полковник Наумов, грянула духовая музыка, и войска отправились вдоль Терека, в горы.

Молниеносный рейд казаков и джигитов сопровождался разорением и сожжением горских аулов. Эндери тоже подвергся полному уничтожению. Оттуда конница Петра двинулась на город Тарки. Тарковский владетель Адил-гирей не принял сражения, видя, какая сила наступает по морю и суше, приехал с повинной к русскому императору. Следом за ним пожаловали ещё три мелких владетеля.

Царь с царицей посетили старую Тарковскую крепость, поместье Адил-гирея, побывали на всенощной обедне в церкви Преображенского полка, и через несколько дней после небольшого сражения русские войска вступили в Дербент. Городской наиб, поднеся два серебряных ключа от городских ворот, упал перед русским государем на колени, затем пригласил его осмотреть древнюю Дербентскую крепость. С её величественной, покрытой мохом стены, на сотню вёрст был виден играющий зеленоватыми волнами Каспий. Пётр обратил взгляд на север: весь русский флот предстал перед ним, как на ладони. От Терека до Дербента белели паруса кораблей, и не было им в огромной морской стихии никакой преграды. Пётр, глядя сверху вниз, думал с полной уверенностью: «А ведь не выстоят перед такой могучей армадой ни Баку, ни Гилянь. Есть смысл, не раздумывая, отправить в Баку морской десант на линейных кораблях». Пётр, однако, не стал располагаться в крепостном дворе, съехал в низину. Рядом с каспийским берегом квартирмейстеры облюбовали для него небольшой домишко с колодцем во дворе. Расположившись в нём, царь пригласил к себе Апраксина, и после недолгого разговора решили они отправить в Баку для занятия города лейтенанта Лукина на шнаве.