Азазель и другие

Таким образом, отношения между небесными и земными созданиями складывались прагматично, бесконфликтно, на основе взаимного доверия и общей выгоды.

Утонченные натуры, чувствительные ко всякого рода прекрасному, ангелы преподали своим возлюбленным начала парфюмерии и косметики. Ученицы пришли в восторг, мгновенно освоили премудрости употребления ароматов и красок и необычайно смело стали применять новые знания. Ангельские жены щедро делились опытом со своими менее удачливыми товарками, которым не посчастливилось обрести небесного спутника жизни. Наука телесной красоты стремительно завоевывала женские умы.

Вот только Шемхазай обеспокоился чрезмерной прытью женщин: как бы чего не вышло, разврата, скажем, – ведь худое есть продолжение хорошего. В свою очередь Азазель не был уверен в целесообразности обучения землян грамоте. Конечно, владение письмом колоссально увеличивает способности людей сохранять знания, но, кто знает, что скажет на это Всевышний?

4. Сердобольный у непреклонных

Начало просветительной деятельности падших ангелов несомненно изменило в лучшую сторону многие аспекты земного бытия. Возможное становилось реальным, вероятное – очевидным.

– Жить стало лучше! – говаривал Азазель.

– Жить стало веселее! – вторил Шемхазай.

– Когда весело живется, любовь спорится и дело делается! – возглашал Азазаль.

– Если бы плохо жилось, то и сознательного передового движения не было бы у нас! – поддакивал Шемхазай.

У всякого блага есть замечательное свойство: поначалу порадует человека, а потом мало покажется неугомонному разуму. Это свойство – моторчик прогресса. Азазель и Шемхазай ни о каких моторах, разумеется, и слыхом не слыхивали, но интуитивно стремились от хорошего к лучшему. Об этом мы узнаём из книги святого человека по имени Ханох, упомянутого в предыдущей главе.

Итак, было видение Ханоху, будто живет он в одно время с падшими ангелами и воочию наблюдает деяния как крылатых переселенцев с Неба, так и двуногих обитателей земли.

Азазель показал смертным преимущества применения камней для охоты, а Шемхазай пообещал выучить людей отысканию, извлечению из породы и использованию металлов, полезные свойства которых открывают новые горизонты материального благополучия и торжества над природой.

Приводя в исполнение свое обещание, Шемхазай первым делом открыл своим питомцам места залегания металлических руд. Поскольку способы разжигания и поддержания огня были уже известны людям, то, хоть и незатейным манером, всё же умудрялись они выплавлять металл из тяжелых твердых комьев породы.

Потомки падших ангелов – существа дородные и сильные – охотно взяли на себя нелегкий труд кузнецов и выковывали железные плуги на радость земледельцам. Острые лезвия легко и глубоко врезались в землю, пахари трудились быстрее и вовремя поспевали с севом. Урожаи выросли, и хлеба теперь почти всегда хватало до самой весны.

Азазель тоже внес свою долю в развитие металлургии. Когда-то он выучил людей делать наконечники для копий и стрел из камня, теперь очередь дошла до железа, и он показал, как выковывать металлические острия. Охота на лесного зверя стала еще более продуктивной, а профессия охотника превратилась из угрожающе опасной в допустимо рискованную.

Наученные небесными мужьями, женщины, умащали стройные тела свои душистыми снадобьями и румянили и синили прекрасные лица чудными красками. Разумеется, успехи землян в освоении металлов ободрили ангелов, и последние в дар хватким питомцам сами изготовили первые медные, а затем серебряные и золотые украшения. Искуснейшие из кузнецов переняли хитрую науку небожителей и принялись мастерить браслеты для рук и ног, серьги для ушей, носа и губ, ручные и ножные кольца для пальцев.

Так появились ювелиры. Тонкой работы мастера сами впоследствии научились вправлять в металл чудные самоцветы, а женщины даже простого звания, подобающе украсившись, мнили себя царицами. Возвращаясь по вечерам к домашнему костру после тяжелого трудового дня, мужчины любовались красотою верных жен, и благолепие царило у входа в семейную пещеру или шатер.

***

Ханох восторженно наблюдал происходящее. “Какое чудное виденье! – размышлял спящий, – только бы не кончалось оно, я не хочу слишком скорого пробужденья!” Увы, мимолетны чудеса, и кратко ими упоенье!

Позднее Ханох с тревогой отмечал для себя, как привнесенный в казалось бы тугодумные земные головы небесный импульс познания сил природы, против ожидания отменно прижился под круглыми черепами. Собственные мысли лучше заимствованных. “Разве только для умерщвления животных годятся железные наконечники стрел и копий? – однажды спросили себя умнейшие из двуногих, – да ведь это изделия двойного назначения! Почему бы не употребить орудия охоты на зверя для цели убиения людей? Трофеи, рабы, женщины, упоение кровью, восторг мести – как много радостей сулит нам война! Станем полагаться на чужой ум, а жить будем – своим!”