Азарт (СИ)

Если с нами что случится, они бедняжки так и умрут здесь в мучениях. Но если выпустим - могут откочевать в неведомые дали, где мы их уже точно не отыщем никогда. Да и вообще, думать о предстоящих несчастьях, табу! Надо смотреть в будущее с оптимизмом. Поэтому, уже усаживаясь в седло, я крикнул в сторону остающихся девятки парнокопытных:

- Не скучайте без нас! Мы постараемся вернуться как можно быстрей!

Овса мы им в бурты вывалили много, воду к поилке Санёк тоже подвёл, так что не пропадут коняги. Тех, что с нами, мы пустили лёгким аллюром, по пути даже умудряясь разговаривать и набрасывать план предстоящей беседы с залетевшим в наш мир Паладином. Разные варианты успели обсудить, вплоть до того, чтобы отправить его с миссией переговоров к гулям и посмотреть: применят ли они против него свою магическую ракету.

Мою идею напарник воспринял в штыки, так что пришлось признаваться, что это шутка:

- Я ведь обещал защитникам башни, что в покое их не оставлю. Вот как раз представитель клана "Призрачных инквизиторов" и просветит их заблудшие души.

Кажется, поверил. А вот я колебался с окончательным определением статуса новичка. Ибо в моей душе давно велась война между противоречивыми эмоциями. Одна, возглавляемая рассудительностью и здравым смыслом, настаивала как можно быстрей бросать здесь всё, грузить лёгкой мелочью караван и убираться в тихий, благословенный хутор на границе с "Тетрисом". Там спешно делать переправу и уматывать в Сияющий мир. А вот вторая сторона требовала заглянуть в башню, настаивая, что оставлять у себя за спиной врагов недобитыми нельзя категорически. Причём единым фронтом с ней выступали: природная запасливость, любопытство, мальчишеский максимализм и жажда приключений. Та ещё бригада!

Но пока меня больше всего радовал тот факт, что ни Поедатель, ни гули не обращали на наши участившиеся перемещения по околице ни малейшего внимания. Похоже, мы умудрялись оставаться вне зоны их нынешних интересов. Удачно складывается, так всем караваном и уйдём, никого не побеспокоив.

Пленник магической ловушки не просто терпеливо ждал нас, но даже умудрился вздремнуть. А когда услышал мой голос, несколько несуразно и глупо замахал руками в ответ:

- Привет, привет! И утром два привета... А меня тут немного в сон потянуло...

И по его голосу я понял, что флягу с вином я ему зря сбрасывал. На пустой желудок она пошла словно по маслу, но слишком при этом шибанула в голову. И это в тот момент, когда внизу нужен трезвый помощник, а не пьяный забулдыга. Ведь мы не Буратино деревянного вытаскивать собрались, а эту рыцарскую подраненную тушку! Затянется слишком петля на груди, неправильно надетая, и мы вытащим труп. Зачем, тогда спрашивается, старались?

В общем, увидев такое дело, я немало разозлился, и, не стесняясь Санька, обрушил на голову рыцаря кучу строгих упрёков и угроз. Кажется, это подействовало лучше холодного душа. Раненый опять вскочил и стал довольно грамотно готовить для поднятия первый узел со своими личными вещами. Подозрения в том, что оружие мы вытащим, а его так и оставим внизу, у него даже не возникли. Что, кстати, характеризует человека только с положительной стороны.

Пока мы поднимали первый тюк, он довольно ловко стянул руками следующий. Ну и прокомментировал:

- Вначале, пока у меня сил ещё много оставалось, среди костей покопался. Довольно много занятных вещичек попалось, в том числе магические. Есть даже несколько ценных артефактов... и усиленное магией оружие... да чуть шмота...

Тюк получился раза в три громадней первого, а по весу чуть ли не превышающий самого рыцаря. Когда я его сбрасывал с наружной стороны от валунов, то в сердцах ругнулся и пригрозил:

- Ну, Черевик! Если ты туда камней напихал, то я за себя не ручаюсь...

Затем долго и терпеливо объяснял страдальцу, как надо чётко усесться в сделанное мною плетение и как при подъёме помогать одной рукой и ногой (у паладина оказалось ранено плёчо и сильно прорезано бедро). Убедившись в полной безопасности пострадавшего, я дал отмашку Александру, чтобы он уводил Гнедого вдаль от ловушки. Всё-таки прочный капроновый линь имел сотню метров длины, и мы, благодаря лошади, могли сами сильно не корячиться.

Вот только в финале пришлось действовать предельно аккуратно, подтягивая раненого на внутренний выступ стены за валунами, а потом, помогая ему выбраться (честно говоря, мы довольно бесцеремонно вытащили мужика по камням) наружу. И только там уже, не обращая внимания на радостные причитания воина, я принялся за его раны, а ушлый Александр Пятница, представившись, приступил к настойчивому и скрупулёзному допросу. И начал он, казалось бы, с самого простого:

- Раз ты маг, то почему сам себя за такое долгое время не подлечил?

- Так на меня ещё во время погони эти проклятые коротышки дебаф наложили, чтобы я исцеление на себя кастовать не смог. И у них какой-то особо ценный свиток был, древний, на восемь суток меня лишило возможностей самоизлечения.

- И чем же ты им так насолил, что они тебя извести со свету попытались?