Азарт простаков

Этого громилу он видел впервые и нисколько не сомневался, что он — действительно громила. И только синхронно с Эмилией захлопнул рот, как на куче мусора, что возвышалась возле той заднепроходной калиточки, воздвигся какой-то самовыдвиженец среднеазиатского типа и, обращаясь к окружающему пространству, возопил:

— Юрка, пидор, выходи! Не то через пять минут здесь всё загорится!

«Ни хрена себе! — возмущённо подумал Влекомов. — Если бы я приехал в его кишлак или, там, аул, забрался на кучу мусора в его дворе и пообещал через пять минут всё спалить — через пять минут на этой куче из меня жарили бы шашлык! А у нас в России что же? Без вопросов — залезай, угрожай, жги — и никто не высунется?!»

И Влекомов решительно, как ему показалось, встал со стула.

— Сиди! — резко бросила Эмилия, и Влекомов сел, как дрессированный пудель.

На дороге показался Антрекот, бредущий, опустив голову. В двух шагах за ним шествовал человек-гора с лопатой в руках, а за ним семенил ярко выраженный пенсионер-садовод, причитая:

— Лопату отдайте! Отдайте лопату!

Человек-гора игнорировал пенсионерское вяканье, как Слон Моськино. Войдя во влекомовский двор, молча бросил лопату. Пенсионер схватил её, прижал к груди и, осчастливленный, засеменил обратно.

Зато — о чудо! — появились Сергей и Лёня, соседи напротив, и так же молча проследовали к заднему проходу.

Во Влекомове вновь пробудилась отвага. Он снова встал. Ещё более решительно. Настолько, что Эмилия промолчала.

Влекомов сбежал с крыльца и кинулся за соседями. Влетел в задний проход и удивился.

Соседей в Юркином дворе не было. Испарились. Либо просочились влево на соседний участок.

На ступеньках Юркиного крыльца сидел мужик славянско-бандитской внешности.

Стоять было как-то неуютно, отступать — неудобно.

«А где Душман?» — вспомнил Влекомов. Душман был кавказцем, привезённым щенком с мясокомбината Юркой. Тамошние псы не ограничивались охраной объекта, но и размножались интенсивно на казённых харчах.

Став звероподобным кобелём, был посажен на цепь. Для Юркиной безопасности достаточно было, что раз-другой на дню Душман подавал голос. Все тётки в радиусе двухсот метров приседали, мужики ограничивались дрожью в коленках и последующим матом.

«Его убили?» — подумал Влекомов и заглянул в конуру.

В тёмной глубине скромно поблёскивали два глаза. Могучий Душман оказался умнее пылкого Влекомова. Инстинкт подсказал ему благоразумное решение — не связываться с этими отморозками.

Влекомов не мог похвастать полезными инстинктами. Он так и стоял перед Юркиным крыльцом. Из дома послышались громкие возгласы, потом звуки ударов. Немного погодя на крыльцо вышел вспотевший мужик лет сорока пяти, присел на ступеньки. Страж почтительно вскочил и стал у крыльца.

— Вы не беспокойтесь! — обратился мужик к Влекомову.

— Как не беспокоиться! — ответил Влекомов. — Юрку сцапали, всё обещали сжечь!

— Никто ничего жечь не будет! — утешил мужик. — А Юрка — дурак! Взял у меня три тысячи долларов в долг — и не отдаёт! Да ещё слинял сюда — думал, не найдём! Вот и приехали потолковать.

В дверях нарисовался среднеазиат, ораторствовавший с мусорной кучи.

— Он тебя зовёт! — обратился оратор к Влекомову. Заметив его колебание, изменил формулировку: — Юрка тебя просит зайти!

За его спиной показался Юрка с разбитой физиономией:

— Жень, зайди!

Влекомов наконец сдвинулся с места. Главарь его пропустил, сам остался снаружи.

Внутри командовал азиат.

— Вот что! — потряс в воздухе листком бумаги. — Надо засвидетельствовать это обязательство!

— Кому надо? — уточнил Влекомов.

— Тебе надо! — строго посмотрел на него азиат.

— Не знаю, что там написано, но уверен — мне не надо!

— Прочитай! — протянул азиат листок.

В нескольких строках там лаконично фиксировалось, что Юрий Михайлович Лакшин задолжал такому-то 6000 долларов, кои обязуется вернуть в месячный срок от сего числа.

— Видишь — он подписал! — ткнул в листок нетерпеливый азиат.

— Так вы его били! — указал Влекомов на Антрекотову физиономию. — Он, может, подпишется, что японец по национальности!

Азиат удивлённо посмотрел на него, потом на Юрку.

— Подпиши, Жень! — попросил Юрка. — Там всё правильно написано.

Влекомов пожал плечами и ниже Юркиной подписи начертал: «Со слов Ю. М. Лакшина свидетельствую. Гарантом исполнения не являюсь. Влекомов».

— Слушай, жену его увидишь, скажи, чтоб сюда пришла! — напутствовал его азиат.

Напротив влекомовского участка толпились женщины. Мужики сгинули — от них могли потребовать действий. На Влекомова уставились, как на выходца из параллельного мира.

— Людмилу видели? — спросил Влекомов.

— Там она, у Ани, — махнула рукой одна.

— Скажите, чтоб домой не ходила. Ещё в заложницы попадёт!

Через час из Юркиного дома неслись пьяный гул и блатные песни.

Влекомовские акции, безнадёжно низкие в глазах соседей из-за его хозяйственной бездеятельности, подросли слегка.

На следующий день Юрка посетил Влекомова и в качестве комплимента преподнёс мнение азиата-оратора:

— А мне этот твой старик понравился!