Азарт и страсть

– О Боже! Я полагаю, тогда вам надо оградить себя от моего присутствия. Потому что дальше будет только хуже. Игра. Флирт. Вино с самого утра. И компания сомнительных любителей рискованных развлечений. И я ни капельки не удивлюсь, если буду опозорена еще до начала сезона. Зачем вам это? Ведь я потащу вас за собой, ваша светлость. Обещаю вам это.

Она наконец встретила его взгляд, и ее ореховые глаза озарились улыбкой. О Господи! Она смеется над ним.

– Вчера вы были совсем другой, – заметил он.

– Вы тоже. Обаятельный и добрый.

Сомерхарт покачал головой.

– И что же это? Урок?

– Не для вас, ваша светлость. Для меня.

– Как понимать это? – спросил он, чувствуя пустоту внутри.

– Вчера вы решили быть обаятельным и преуспели, но шарм не характер, я не путаю одно с другим.

– Да? Тогда чем же можно прельстить вас? Юностью? Пьянством? Забавной игрой?

– Деньгами? – подхватила она.

Ее насмешливая улыбка разожгла гнев в его крови. Эта маленькая усмешка говорила о ее уверенности в своей правоте.

– Чтобы получить вас, нужны не деньги, – сказал он. – Вы можете сколько угодно говорить о скромности, но мы оба знаем: чтобы обольстить вас, деньги не нужны. Вы хотите этого, леди Денмор, хотите так же, как и я.

Кровь прилила к лицу. Она начала говорить, но Харт махнул рукой.

– Вы можете говорить что угодно, но ваши слова щит весьма ненадежный.

– Хотеть чего-то, не делая этого…

– О, это для таких, как вы. И дело не в том, что вы сдерживаете себя. Вы делаете то, что вам нравится. И сделаете это тоже.

– Я не хочу. – Ее скулы дрожали, но глаза были сухи.

Харт двинулся к ней, наблюдая, как она отошла назад, ее бедра уперлись в край массивного стола из красного дерева. Несколько монет выскользнули из стопки и, звякая, покатились по полу.

– Зачем вы делаете это? – Он подошел ближе. Ее пальцы впились в стол. – Из-за денег? Почему бы просто не выйти замуж?

– Я… я не хочу замуж. – Костяшки ее пальцев побелели, тогда как губы приобрели темно-розовый оттенок.

– Почему? Вы уже однажды согласились на брак из-за денег, хотя, как видно, это не помогло. Или вы все спустили, играя в карты?

Она покачала головой. Он почти касался сейчас ее юбок. Тонкий муслин прижимался к его черным брюкам. Харт молча смотрел на нее с высоты своего роста. Она была такая юная и свежая, совсем не вписывалась в обстановку этой комнаты, пропахшей виски и сигарным дымом. Она была как утро, как невинность, украденная из райского сада и помещенная в ад. Он был потрясен своим желанием, ему вдруг страшно захотелось создать ей соответствующее обрамление.

– Леди Денмор, – прошептал он, слушая дыхание, вырывавшееся из ее рта. Ее грудь поднималась и опускалась при каждом вздохе. Она не выглядела испуганной. Она была взволнованна. Возбуждена почти так же, как он. – Поднимите юбки.

– Что? Нет, я…

– Делайте, что я сказал. Поднимите юбки.

Она снова покачала головой, ее дыхание стало слишком быстрым, она задыхалась.

– Ваше платье, – приказал он, и ее руки медленно утонули в складках розового муслина. Она потянула юбки вверх, и Харт поморщился от того возбуждения, что охватило его. Кровь воспылала в каждой жилке, и его тело возродилось к жизни.

– Выше, еще выше…

Она вздрогнула чуть-чуть, услышав его суровый голос, но послушалась. Она подняла юбки выше и покрепче ухватила их. Харт увидел верх кремовых чулок и бледную кожу на внутренней стороне бедер. Но когда он увидел кружевной край ее панталон, его колени задрожали.

Он обхватил ее за талию и осторожно усадил на стол.

– Я не хочу быть вашей любовницей, – протестовала она, но ее пальцы сжимали лацканы его сюртука.

– О-о. Я не посмею взять тебя здесь, вот так. – Он одной рукой обхватил ее шею и притянул ближе. – Конечно, возьму, но не в первый раз. Я боюсь, что нам могут помешать. Раздвинь колени, – приказал он.

Она послушно развела колени шире, и Харт пододвинулся, оказавшись между ними.

– Сомерхарт…

– Зови меня Харт. И я, – он приблизил свой рот к ее губам, – буду звать тебя Эмма. – Ее губы открылись, ее язык желал встречи с его языком. Вожделение охватило его, воспламеняя кожу. Он целовал ее глубоко и сильно, чувствуя, как ее колени сжимают его бедра. Она целовала его еще сильнее, ее пальцы проникли под его сюртук, и ногти впились в ребра.

Она боролась с собой, хотя и понимала, что проиграет. Харту было знакомо это чувство. Он жил с этим десятилетие и так же, как она, понимал непрочность подобной позиции. Он был здесь, несмотря на все ее резкие заверения о недопустимости скандала и о собственной гордости. Он сам боролся с собой и проиграл, и будь он проклят, если не заслужит благодарности.

Он ухватил ворох ее юбок и потянул. Когда он прикоснулся к ее бедрам, она уже дрожала в ожидании этого прикосновения. Харт позволил своим пальцам исследовать то, что скрывалось под юбками. О да, ее мускулы под нежной кожей были напряжены в ожидании. Он нежно укусил ее нижнюю губу, прежде чем прервать поцелуй.

– Скажи мне, чего ты хочешь. – Он все сильнее гладил ее, пробегая большим пальцем по краю ее панталон.

– Нет, – вздохнула она.