Азарт

— Если сам себе лоб расшибет — это будет только его вина!

Конечно, никто не самоустранился от воспитания. Ребенка заставили заниматься спортом, нагрузили интересными дополнительными занятиями; привили любовь к музыке и обучили довольно сносно играть на нескольких инструментах. Ему дали редчайшую для иных детей возможность заниматься собирательством или коллекционированием по любой теме. И, разумеется, двери самых лучших школ и наиболее престижных университетов для парня всегда были открыты. А учился он, несмотря на свое несносное поведение, великолепно. Любой сложнейший материал схватывал на лету, языки покорялись с первых же уроков, обильная информация из энциклопедий удерживалась в памяти, словно первая строка таблицы умножения, а тренера бегали за ним, умоляя вернуться в подшефные им спортивные секции. Практически все учителя и преподаватели разделились на два лагеря — равнодушных в отношении Максима — Адриано не оставалось. Его либо ненавидели, либо превозносили до небес и называли вундеркиндом. Правда, восторгающихся, чего уж там врать, было раза в три меньше. Зато из первой группы ненавистников редко кто осмеливался заявлять о своем отношении к ученику вслух по одной простой причине: папочку, господина Ланфера, очень уж опасались.

И его было за что бояться…

На этом месте воспоминания главврача оказались прерваны вопросом посетителя:

— У тебя есть что-нибудь выпить? — все-таки Ланфер, как ни скрывал свои чувства за фасадом хладнокровия и надменности, оказался жутко расстроен после просмотра крайне негативной записи. Как это было ни прискорбно, сын в который раз за последние две недели подтвердил свое полное умопомешательство.

— Есть ром, отличный…

— Давай! — глядя на стаканы, наполняющиеся янтарной жидкостью, гость грустно признался: — Печень пошаливает, а ведь нам только по шестьдесят пять…

— Хо — хо! — врач принюхался к своей порции, но, прежде чем выпить, напомнил очевидное: — Мы еще с тобой — как огурчики! Иные уже в шестьдесят пьют только лекарства, а женщину могут только пощупать.

Выпили, закусили конфетами "Рафаэлло", тут же выпили по второй, и по расслабленному лицу Сергея Вадимовича стало заметно, что его отпустило: звенящее в нем напряжение рассеивалось, спадало. Наверное, именно по этой причине господин Синицын решился на вопросы, которые давно не задавал по причине огромной личной занятости и отсутствия подобной доверительной обстановки. Но начал с самого простого:

— А чего это он время от времени "Банзай!" кричит?

— Понятия не имею… Привез откуда-то со своих последних военных приключений. Средняя дочь выпытала у него, что так их отделение орало, когда шло в атаку или сходилось врукопашную. Сержант заставлял.

— А что со следствием? — сменил тему врач. — Окончательно определились?

— Да как сказать… — пожал плечами Ланфер.

— Как есть, так и скажи, — проявил главврач осторожную настойчивость и получил в ответ довольно полный отчет недавно завершившегося расследования:

— С машиной полный порядок. Три независимые группы экспертов не отыскали ничего подозрительного. О крови ты и так знаешь: ни капли алкоголя или наркотиков. Вывод однозначен: Максим — Адриано попросту задремал за рулем и вместо поворота поехал по встречной полосе прямо на ограждения. Если бы не высочайший профессионализм водителя трейлера, который чудом сумел свернуть в сторону, смерть была бы моментальной от столкновения лоб в лоб. А так машина лишь пробила ограждения и скатилась вниз по довольно мягкому травяному откосу. Но тут вступают в силу сразу несколько противоречий: во — первых, сын только три часа до того встал и прекрасно выспался. В кои-то веки у него никакая шлюха не ночевала. Видевшие его до аварии люди говорят в один голос, что он был бодр, свеж и подтянут. И еще… Водитель грузовика утверждает, что Максим — Адриано как-то слишком уж лихорадочно пытался дергать руль левой рукой в сторону, но машина все равно мчалась прямо. То есть, если верить водителю, он точно не дремал.

— С его-то силищей? — не поверил Аристарх Александрович. — И не справиться с управлением? Ты ведь видел, как он путы порвал, пусть и в бессознательном аффекте.

— Есть предположение, что сработал блокиратор руля, — подставляя стакан для новой порции рома, продолжил Ланфер. — Хотя эксперты в один голос твердят, что такое невозможно. Да и экспертиза отвергла подобное предположение. Противоугонное устройство в колонке руля находилось в нормальном положении. Но… самое загадочное… — рассказчик сделал паузу и выпил крепкий, сорокапятиградусный напиток, словно воду. Так и не закусив, он продолжил: — …это утверждения все того же водителя грузовика. Он заявляет, что правой рукой Максим — Адриано от кого-то пытался отбиться… Или отмахнуться…

Главврач не удержался от скепсиса:

— Что за ахинея? Пчелы оказались в машине? Полная ерунда! Еще кто-то с ним ехал? Так ведь куча свидетелей немедленно набежала, и гасили горящую машину всем миром. Или у тебя подозрения совсем иного толка? Предполагаешь что…