АЗ ЕСМЬ

Тот же Дух, Который влагал в уста и сердце Павла эти слова, и по сей день двигает сердца пастырей Церкви на подобную молитву о верующих и о всем мире, чтобы всякий человек познал всем существом своим, что Господь призывает всех нас «в Свой чудный свет» (1 Пет. 2, 9), чтобы каждая душа узрела бы этот Свет безначального Божественного Бытия, не гнушающегося никем, не гонящего от Себя ни единого из тех, кто приходит к Нему.

Не исчезла с лица Земли полнота познания Бога. Церковь сохранила его и из рода в род передает его, и сие составляет самый существенный момент священного предания. Та же самая Тайная Вечеря Христа не престала совершаться на всякий день. Те же самые молитвы приносятся служителями алтаря Всевышнему.

И в Церкви нашей пред принятием святых Таин Тела и Крови Христа верующие произносят молитву: «Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя приими». Днесь — ныне опять нам говорит о вечности, в которой нет ни прошлого, ни будущего, но только настоящее. И в этой молитве мы снова просим быть приняты в лоно Божества, Святой Троицы.

Господи ИИСУСЕ ХРИСТЕ, Царю веков,
Едине истинный Архиерею,
принесый Себе на алтаре крестнем
в мироискупительную жертву,
и сим неисповедимым священнодействием
давый нам Тело Твое пречистое в снедь
и Кровь Твою честную в питие,
сотвори ны достойны неизреченных сих Таинств,
«да сих ради будем божественнаго
причастницы естества,
отбегше, я же в мире, похотныя тли»,
молим Ти ся, Христе, услыши ны и помилуй.

13. Гефсиманская молитва

Гефсиманская молитва Христа есть, несомненно, наивысшая из всех молитв по своему внутреннему достоинству и по своей мироискупительной силе. В то же время она является одним их бесценнейших откровений о Боге и Человеке. Принесенная Богу-Отцу в Духе Божественной любви, она как Свет, никогда не умаляемый, вечно пребывает действенною в бытии мира. Как исторический факт — она длилась недолго; но как духовный акт любви Божией началась она еще до сотворения мира (ср. 1 Пет. 1, 10) и не прекращается до сего дня. Присутствие ее силы мы ощущаем в час молитвы за весь мир; преимущественно же во время совершения литургии. Ее святость и величие влекут сердца тех, кто сохранил в себе образ Бога Живого. В этой молитве Господь включил все, что произошло с момента явления в жизнь первого Адама до последнего имеющего родиться от жены. Так научены мы мыслить в нашей Церкви (Ин. 1, 29; 1 Ин. 2, 2). Лишенные бытийного опыта подобной любви — бессильны постигнуть ее необоримую энергию, освящающую в веках всякого человека, жаждущего принять сей дар. Любовь Христова, победоносная в вечности, в плане Земли подвержена тягчайшим испытаниям. Никто никогда не страдал так, как Он. Христос сошел во ад. Но Его «АД» есть ад любви, по силе боли превосходящий все страдания неприязни. Каждый из нас разумеет сие таинство лишь в пределах той меры любви, которую было дано ему Свыше жить. Необходимо всем нам хотя бы раз прикоснуться к тому небесному «огню», который Господь бросил на Землю; нужно бытийно пребыть в состоянии, хотя бы в малой мере подобном состоянию Христа:

«Пребывая в борении, Христос прилежно молился; и был пот Его, как капли крови, падающие на землю» (Лк. 22, 44). Пусть все те, которым недоведома эта мера любви и у которых нет влечения познать о ней, воздержатся от всякого суждения о Христе. Никто да не дерзнет в своем диком безумии снижать, банализировать явление Христа — бессмертного Царя: таким образом он избежит впоследствии нестерпимого стыда и не будет «говорить горам и камням: падите на меня и скройте меня от лица Сидящего на престоле» (Откр. 6, 16).

Не физические боли Его, на кресте распятого или бичуемого, занимают первенствующее место, но они делают Его страдания тотальными, во всех планах. Даже и мы знаем, что душа в своей сфере получает раны более страшные, чем тело. И если так в земном явлении души, то что сказать о душе-духе, воспринимающем вечность?