Автостопом через Африку

— Ну! Раз из самой России, то залезай, подвезем бесплатно.

— А ты знаешь, где находится Россия?

— М-м… Где-то между Индией и Китаем?

— … ну, почти.

Трасса отличного качества, скорость под 140. Заехали в последний намибийский город Гобабис, чтобы обменять на южноафриканские ранды оставшиеся намибийские доллары.

— В Ботсване принимают намибийские деньги?

— Нет. Только ранды. Намибийские деньги как бумага, а южноафриканский ранд — очень крепкий.

На таможне минимум формальностей — анкета из десятка привычных пунктов, в которую попросили вписать номер машины, на которой я въезжаю в страну. Нераспечатанная виза в моем паспорте ждала своего часа еще с Замбии.

В Ботсване продолжилась такая же отличная асфальтовая трасса. Вместо пустыни по сторонам был зеленый лес из двухметровых акаций, между ними зеленели травянистые лужайки. Где же Калахари? Оказывается, сейчас начался сезон дождей и поэтому местность никак нельзя сравнить с привычной нам пустыней, Сахарой, например. «Sahara» — это «пустыня» по-арабски, а «Kalahari» — «пустыня» на местном, ботсванийском языке.

Кое-где, среди зеленых деревьев, мелькали черные лохматые спины страусов, иногда дорогу переходили стаи уже знакомых мне бабуинов. В одном месте, на сухом дереве сурово сидела большая черная обезьяна, но когда мы остановились чтобы ее сфотографировать, она неспешно слезла на землю и, плавно как балерина, удалилась за зеленый занавес.

Никаких крупных зверей или хищников в Калахари я не встретил, хотя на севере наши ребята распугивали целые стада слонов.

Поздней ночью покинул машину на развязке «Габороне — Претория» всего в девяноста километрах от столицы Ботсваны.

Прямо на «Т»-образном перекрестке стоял пустой жестяной сарай. Поскольку накрапывал дождичек, то я натянул палатку внутри сарая. «Интересно, есть ли здесь малярия?» — думал я, застегивая спальник в прохладной и сырой темноте.

Ботсванийских денег у меня нет, магазинов вокруг тоже. Позавтракал консервированными бобами и хлебом из своего рюкзака. На повороте в столицу голосовали большими кучами местные жители. В России мы называем таких «автостопщиков-за-деньги» метким определением «тюлени» — стоят большими толпами и машут ластообразными движениями.

Машины и автобусы останавливались, забирали целые толпы тюленей, но тут же другие машины, со стороны ЮАР высаживали еще большие толпы. У меня сложилось впечатление, что черные жители ЮАР каждое утро ездят в соседнюю страну на работу, а вечером, должно быть, обратно. Вот и развился здесь «платный автостоп».

Отошел от них на сотню метров и остановил машину с кондиционером и белым человеком до окраины Габороне. Пешком прогулялся до центра. Город очень зеленый, много цветов, бомжей не видно, но попрошайки есть. Мягкое мороженное на местном Арбате стоит одну местную деньгу. Во всех местных банках очереди из желающих обменять деньги. Обменял двадцать долларов в специальном окошечке «для иностранцев».

В центре города есть бесплатный музей. Внутри чучела и скелеты, снаружи — старинные поезда и вагоны. Интересно, что все двери в вагонах открыты, можно, например, посидеть в английском купе конца 19-го века.

Антон уже предупредил, что посольство РФ и других стран в Габороне, никаких полезных свойств не имеют и кроме музея смотреть в городе нечего.

Вывезли на магистральную дорогу под табличку «Francistown-424km». Здесь уже не пустыня Калахари — деревни и поселки идут чередой, машин между ними много, нигде больше десяти минут не голосую. Некоторые водители угощают фруктами, бутербродами, на одной заправке купил половину жареной курицы за сумму, эквивалентную 30-ти рублям.

В 150-ти километрах от Франсиса взял грузовик типа нашей «ГАЗели».

— Где тебя высадить в городе? — Спрашивает водитель, когда мы въезжаем на темные улицы.

— Ну, я бы хотел где-нибудь переночевать. А уже утром осмотреть город. — Осторожно намекаю ему на вписку.

— А где ты будешь ночевать? — Не понимает намека водитель. Удивительно, вроде целый час рассказывал ему о том, где и как я путешествую, а он даже не догадывается меня в гости пригласить.

— Я бы хотел принять душ. Можешь ты мне помочь? У тебя дома есть душ?

— Хорошо, я завезу тебя домой, а потом отвезу в гостиницу.

— Я не пользуюсь гостиницами, я ночую в гостях у местных жителях или в палатке. — Намекаю ему почти открытым текстом.

Но, видимо, он даже в мыслях не может предположить, что белый человек будет ночевать в его доме. Слишком близко влияние ЮАР и годы апартеида.

От самой Танзании это был первый случай, когда я попал в дом к местному жителю.

Устройство его очень похоже на наш дом, где-нибудь в деревне краснодарского края — веранда, гостиная, кухня, санузел, спальни. Только приусадебный участок поменьше и яблони под окнами пожиже. Удивленная жена молча кивнула на мое «добрый вечер» и ушла на кухню.

Детям достались русские монетки как сувениры.

На комоде, в почерневших от времени рамках, стояли фотографии родственников. Над креслом висела большая и красивая фотография водителя в военной форме. Оказывается, он отставной офицер.