Автостопом через Африку

Вечер субботы. В «приемном покое» кладут больного на кушетку и вызывают по телефону, из дома, заведующего инфекционным отделением. Доктор приходит весьма сердит, но, не на больного, а, почему-то, на меня:

— Почему он еще в Эфиопии?

— Он не хочет улетать домой, хочет ехать дальше…

— А на тот свет он не хочет?! Я же сказал ему первым же самолетом лететь в Москву, в институт тропической медицины…

— Ну, не могу же я его заставить насильно! Посмотрите, у него снова лихорадка…

— А зачем ты его снова ко мне привез? Один из ваших еще лежит у нас…

— А куда же мне его девать? Это же Ваш больной. Вот и долечивайте, пожалуйста. Мы живем на квартире у русской женщины и трупы там ни к чему…

— Нет, это ВАШ больной. Мы его поставили на ноги, а если он не захотел лететь домой — это его проблемы.

— Нет уж, это Ваш больной. Вот подписанная вами справка! Кто же будет его долечивать, если не Вы?!

— Что мне ваша справка, а кто за него будет платить?

— А сколько нужно платить?

— А кто будет платить, вы сначала скажите, а?!

— Скажите, о каких суммах идет речь? Может сам Григорий и заплатит…

— Да вы знаете, сколько стоит один день стационара? А сколько одна капельница?

— Так скажите, мы купим лекарство и заплатим за койку…

Но тут наши разборки прервал приезд скорой помощи. Привезли черного рабочего, который упал со строительных лесов на камни, пролетев четыре этажа. По какому-то недоразумению, несчастный был еще жив. Многочисленные родственники столпились в коридоре, умоляя докторов взяться за лечение. «Один только рентген всех его переломов будет стоить 360 быр.» — Сообщил врач родственникам. В коридоре поднялся вопль, будущая вдова стала ползать на коленях и рвать на себе волосы — такой суммы эти люди не зарабатывают и за год. Чтобы мы не мешались в суматохе, нам дали каталку и мы с Антоном повезли Гришу в «родную палату», накрыв его белой простыней.

Сергей Лекай услышал на улице шум каталки и обрадовался «наконец-то ужин везут!», но это возвращался на свою койку Кубатьян, выписанный отсюда всего три дня назад. Снова они поменялись местами. Теперь опять капельница у Гриши, а на стуле у кровати сидит Сергей…

надолго ли?

16-го октября домой улетел Юра Генералов. А 17-го, на смену выбывшим участникам экспедиции приехал «самый большой автостопщик России» Олег Костенко (198 см ростом!) и президент «Санкт-Петербургской Лиги Автостопа» — Владимир Шарлаев в желто-черном комбинезоне и с фотоаппаратом PENTAX в специальной сумке. Костенко тоже был «великим фотографом АВП», и привез в Африку, не много ни мало, целых шесть фотоаппаратов — слайдовые, панорамные, компактные, зеркальные, сменные объективы и фильтры — рюкзак у Олега был просто неимоверных размеров и веса.

Путь двух мудрецов был велик и уникален: не дождавшись до конца сентября визы от суданского посольства в Москве, они решили зайти в Африку «с черного хода». В Ереване сделали визы исламского государства Иран, в Москве — Омана и Йемена. Догоняя Эфиопскую визу (срок действия которой ограничен) они проехали через Армению в Иран, переправились паромом через Оманский залив и были первыми автостопщиками в мире(?), которые проехали через Аравийский полуостров, «распечатав» новые страны Оман, Йемен, а заодно и Джибути, что на самом углу африканского континента. Про их великие приключения они поведают сами.

В Эфиопию они успели въехать в последний день въезда в страну. Теперь им вдвоем предстояло пройти весь этот круг получения Танзанийской и Кенийской визы, а на квартире получилось явное перенаселение автостопщиками. К сожалению, с уездом Кротова и приездом Шарлаева, в наши ряды проникли такие «недостойные явления» как пьянка, походы по кабакам и другие бессмысленные для науки и порочные для путешественника занятия.

Так что 18-го октября я решил выезжать из столицы на юг вместе с Кириллом Степановым.

Кирилл был очень подходящим для меня напарником, ибо хорошо знал английский язык. Я же надеялся, по пути в Дар-эс-Салам подучить сей полезный язык через знания Кирилла.

Попрощавшись со всеми новыми и старыми друзьями в Аддис-Абебе, в жаркий полдень отправились с площади Независимости по единственной южной дороге. Ниточка асфальта выбиралась по карте из столичной агломерации, петля горными ущельями постепенно сбрасывала 1000 метров высоты, вырывалась из коричневых гор на зеленые просторы саванны.

После приграничного города Мояле она превращалась в грунтовку, и широкой дугой загибалась по Кении через Марсабитскую пустыню к зеленому пятну горы Кения и экватору.